"Лео понял тревожные для «Мадрида» последствия сразу."

— Дорогая моя бабушка, — пропел Баюн, развалившись на печи, — ты у меня такая хорошая! Нет слов, как я счастлив жить с тобой в одной избушке.

— Так, — нахмурилась Баба-Яга, отложив книгу. — Чего опять натворил?

Баюн возмущённо махнул хвостом.

— Стыдно, бабушка! Стыдно думать обо мне плохое! В кои-то веки решил выразить переполняющие меня чувства, а ты сразу — чего натворил?

— То есть ты ничего не натворил?

— Почему же, — пожал плечами Баюн, — я банку разбил. Но всё равно стыдно сразу думать обо мне плохое. Могла бы для начала подумать хорошее. Вот скажи, ты счастлива жить со мной в одной избушке?

— Пока ты не бьёшь банки — да, — ответила Яга. — Днём тоже бываю счастлива. А вот когда ты по ночам носиться начинаешь, тогда я очень даже несчастлива.

— С этим я ничего поделать не могу — в эти моменты меня будто переполняет великая сила! Я чувствую, как кровь закипает в моих жилах и поддаюсь скрытым во мне желаниям, одно из которых — бежать!

— Я однажды не выдержу и тоже поддамся своим скрытым желаниям, одно из которых — вывернуть тебя наизнанку.

— Хорошо, что мы оба будем контролировать свои желания, — испуганно залепетал Баюн. — Мы хозяева над своими желаниями, а не они над нами. Мы сможем их сдержать. Правда? Сможешь ведь?

— Постараюсь, — заулыбалась Яга.

— Чудно! А теперь перейдём к самому важному вопросу сегодняшнего дня — что на ужин?

— Пирог. С рыбой.

— Ура! — радостно заорал Баюн. — А когда? Сейчас?

— Сейчас не получится, — виновато развела руками Яга. — У нас гости.

В дверь уверенно постучали.

— Заходи, девонька.

В избушку зашла Девица, держа за руку мальчишку лет девяти.

— Здравствуй, бабушка, — поздоровалась Девица. — Привела вот тебе оболтуса. Нужен?

— Ох, глаза подводят, не видать отсюда, — прищурилась Яга. — Подойди-ка ближе, милок, дай погляжу на тебя.

Мальчишка испуганно помотал головой и спрятался за Девицей.

— Ишь какой! Не слушается?

— Не слушается, — кивнула Девица. — Пакостит, балуется, за ум браться не хочет.

— Кого-то он мне напоминает, — Яга подмигнула Баюну. — Ну это ты правильно его мне привела, я вредных очень люблю.

— А я не вредный, — пробормотал Мальчишка.

— Нет? Надо же! Неужто сестра твоя меня обманывает?

Мальчишка на секунду задумался и кивнул.

— Ай-яй-яй! — деланно нахмурилась Яга. — Ну тогда я её сейчас ругать буду. Выйди-ка на улицу, милок.

Мальчишка показал Девице язык и выбежал наружу. Девица вздохнула и села на лавку. Яга позвала Баюна и показала на окошко — кот вздохнул, слез с печи и забрался на подоконник, внимательно следя за Мальчишкой.

— Одни остались? — спросила Яга. — Давно?

— Свыклись уже, — ответила Девица. — Сложно мне с ним, бабушка. Никакой помощи. Понимаю, что он маленький ещё, но я ведь немного прошу. Хоть бы слушался, а то вообще все мои слова мимо ушей пропускает. Да и это бы стерпела — знаешь, кем он хочет стать, когда вырастет? Бродячим музыкантом! На гуслях играть!

— А ты против?

— Конечно против, бабушка! Что он этой игрой заработает, как себя обеспечит? А когда семья появится?

— Разумно, — согласилась Яга. — И как же ты стараешься его переубедить?

— Не переубеждаю, а говорю прямо, — фыркнула Девица, — что не стану платить, чтобы его на гуслях играть научили. И гусли эти не куплю!

— И удивляешься, что он тебя не слушает и слова мимо ушей пропускает?

Девица хмыкнула и задумалась.

— Тут, милая, нужно действовать тоньше, — подсказала Яга. — Нужно до него эту мысль донести так, чтобы ему казалось, что он сам так решил, понимаешь?

Девица, радостно улыбнувшись, кивнула:

— О-о-о! Понимаю, бабушка!

— Главное, не переусердствуй. Я-то понимаю, что ты ему добра желаешь, но если он и через год будет хотеть стать музыкантом, значит, судьба у него такая, ничего не попишешь. А сейчас посиди здесь, я пойду с твоим братцем поговорю.

Яга, кряхтя, поднялась с кресла и вышла на улицу. Мальчишка, увидев её, спрятался за деревом.

— Не боись, милок, догонять не буду, — усмехнулась Яга. — Можешь спокойно домой идти, а сестра твоя у меня насовсем останется.

— Как насовсем? — удивился Мальчишка.

— Ну вот так. А чего ты так удивляешься? Нечего меня обманывать было, что ты её не слушаешься.

Мальчишка шмыгнул носом и вышел из-за дерева.

— Я пошутил.

— Правда чтоль? — прищурилась Яга. — Слушаешься?

Мальчишка кивнул.

— И дальше будешь слушаться? Не обманываешь бабушку?

— Буду слушаться, — пообещал Мальчишка. — Отпустите её, она хорошая.

***

— Думаешь, теперь начнёт её слушаться? — зевнул Баюн. — Я бы не начал. С чего бы?

— Ну это и неудивительно, — заулыбалась Яга, помахав вслед Девице с Мальчишкой. — На своих ошибках-то только умные учатся.

— Тогда бы начал, значит. Я ведь умный. Но вот твой совет, бабушка, вызывает у меня вопросы. Как ты себе это представляешь? Как можно вложить мысль так, чтобы ему казалось, будто он сам так решил? На мой взгляд это решительно невозможно. Переубеди, если сможешь.

— Сам поймёшь, раз такой умный. Некогда мне тебя переубеждать, дел полно и пирогом заниматься нужно.

— Пирог! — довольно закатил глаза Баюн. — С рыбкой! Через час готово будет?

— Нет, котёночек, часов через шесть, — еле заметно улыбнулась Яга. — На рынок нужно сначала сходить, ткань забрать, потом к Водяному зайти, записку передать и к Кикиморе забежать, в гости на выходные пригласить. Пока везде пройду, пять часов пройдёт. А вот как вернусь, сразу пирогом заниматься буду.

— Слишком долго. Давай, бабушка, поступим так: я быстрый, поэтому я сбегаю на рынок, к Водяному и Кикиморе, а ты пока пирог готовь. Как тебе идея?

— Ну не знаю, — протянула Яга, широко улыбаясь. — А тебе не сложно?

— Ни капельки! — самодовольно воскликнул Баюн. — Заодно успокою своё желание бегать, чтобы не беспокоить тебя ночью.

Взяв у Яги записку для Водяного и выслушав, где забрать ткань, Баюн выпрыгнул в окно и быстро побежал через лес. Яга потянулась и села в кресло:

— «На мой взгляд это решительно невозможно!» — смеясь, передразнила она. — Что б ты в этом понимал, бегущий валенок!


© Роман Седов

На фото не должница, которой звонят злобные коллекторы, а заведующая Приморским отделением коллекторской фирмы «Сентинел кредит менеджмент» Алексеева Вера Александровна (лицо изменено, ФИО - настоящие). А робот на телефоне… это мой робот.

Началось все с того, что после нескольких лет обслуживания в Альфа-банке я вдрызг с ним поссорился из-за варварско-жульнических комиссий (даже в суд на них подал) и в итоге, по их мнению, задолжал им немного денег.

Но у Альфы есть свое карманное коллекторское агентство – ООО «СКМ» (Сентинел кредит менеджмент»), которое ссылаясь на некий агентский договор стало мне названивать и слать смски с требованием оплаты некоего долга перед Альфабанком.

via

Периодически возникает желание положить в базу «неположимое» — например, засунуть очень длинную строку. Нет, записать ее в поле таблицы — для PostgreSQL проблем нет, но вот в индекс…

Проблема в том, что вся строка (ROW) индекса целиком должна полностью умещаться на одной странице данных (8KB), иначе вас ждет примерно такая ошибка:

ERROR: index row size… exceeds maximum… for index ...

То есть даже в простейшем случае индекса из единственной строки — можно наступить на грабли. Как с ними бороться?
Читать дальше →

Закономерны ли заповеди «Мишпатим»?

Жила-была в XVIII веке красивая молодая женщина. Хуй знает, сколько ей было лет, откуда она взялась, и даже как ее звали. В принципе, какое это имеет значение, если баба умна и красива?

В 1772 году приехала она в Париж, назвалась Али Эметти, и поселилась в гостинице на острове Сен-Луи. При ней была ебучая куча слуг и родственник барон Эмбс.

Вот Али Эметти открыла салон, разослала приглашения знатным и богатым господам. Все к ней поехали, баба-то красивая. Французы, чо с них взять. Стали ее расспрашивать:
— А откуда вы родом, мадемуазель Эметти?
— А я черкесская княжна, — отвечает красавица. — Жила у дяди в Персии, щас вот погулять приехала. А дядя очень богатый, скоро крякнет старичок, мне наследство выйдет. Дядя мой работает на бабловой фабрике, у него этого бабла просто завались, вот и шлет, кому попало.
— Шарман, хули, — отвечают французы. И верят.

А чо бы и не поверить, если баба знает французский, английский, немецкий, итальянский, персидский и арабский, причем говорит без акцента. Плюс играет на арфе, поет, рисует, танцует, разбирается в политике, да манеры безупречные. Ясно, что не простого воспитания.

В Али Эметти влюбилось невъебенное количество мужиков, и среди них — граф де Рошфор-Валькур, маршал при дворе князя Лимбург-Штирумского. Князь охуительно громко назывался, на самом деле ничо особенного: просто мелкий дворянин.
— Ах, — говорит маршал, — ма шер, будьте моей женой! — и на одно колено падает.
— Силь ву пле. Почему бы и нет? — отвечает Али Эметти, — Только давайте сначала чувства проверим, а пока так просто потрахаемся.

Опережала время девушка. Тут вдруг арестовали ее родственника, барона Эмбса. Выяснилось, что никакой он не родственник, а мудак купеческого происхождения, сбежавший от кредиторов и бросивший семью, по совместительству — ебарь княжны. Также оказалось, что Али жила в Париже в кредит.

Девушка его выкупила, и говорит:
— Ох, что-то блядь климат здесь тяжеловат. Сыро как-то, и лягушек жрут. Может, поедем в Германию, любимый?
Рошфор с удовольствием перевез Али во Франкфурт, и представил своему господину Лимбург-Штирумскому. Тот сразу охуел при виде такой красоты, и влюбился по уши.
— Ах, — говорит, — майне фройляйн, — будьте моей женой.
— Я-я, дас ист фантастиш, — отвечает княжна. — Почему бы и нет? Только у меня случайно в Париже ебаная куча долгов, и хвост в виде жениха Рошфора. Понимаете, сложно бедной девушке в этом мире одной.

Штирум был не особенно богат, и ввалил последнее бабло, заплатив парижские долги красотки. А бедного Рошфора арестовал, к ебеням, как изменника, и в крепость посадил.
— Позвольте, какой же я изменник? — плакал Рошфор. — Это княжна изменница.
— Как же не изменник? — отвечал Штирум. — Ты мою невесту ебал.
— Нет, это вы, мой господин, мою невесту ебете.
— Кто главнее, тот и прав, — сурово отрезал Штирум, и продержал несчастного несколько месяцев в тюрьме.

— Вот спасибо, как прекрасно, — обрадовалась княжна, и переименовалась в Элеонору. — Я для тебя, любимый, на все готова, даже на европейское имя.
Зажила Элеонора в роскоши, продолжая делать новые долги и весело трахаясь со Штирумом. Но тот жениться не торопился, все переживал, что бабла для построения семьи нету.

— Ну ладно, я тогда поеду в Персию к дяде, — сообщила княжна. — Пришлю тебе оттуда бабла, верну затраты, раз ты такой жадный.
— Не, не, не уезжай, — заблажил окончательно ебнувшийся от любви Штирум.
— Тогда, блядь, женись, как обещал!
— Майне кляйне, да я б с удовольствием, натюрлих, — поясняет Штирум. — Но на что мы жить будем?
— Да хуйня это и мелочи, — говорит Элеонора. — Я скоро Азов получу, тогда заживем.
— Это как же? — охуевает Штирум.
— Да вот так, — пожимает плечами красотка. — И вообще, я наследница княжества Волдомир.

Тут пошли слухи, в газетах даже написали: мол, знаменитая Элеонора — княжна Волдомир, богачка буквально, и получит Азов от Российской империи сразу после окончания русско-турецкой войны. Штирум проникся величием невесты, но со свадьбой все равно тянул, потому что долги.

— Да заебал ты со своими долгами, жадный бюргер, — говорит однажды в постели Элеонора. — Ты понимаешь, с кем спишь-то? Я вообще Елизавета, дочь императрицы Елизаветы и гетмана Разумовского, законная наследница российского престола. Не то что эта хуй пойми Екатерина.

Штирум прям с нее скатился, с койки упал, и челом об пол бьет.
— Да как же, — спрашивает, — вы, ваше высочество, у меня в постели оказались?
— Обычное дело, — отвечает княжна. — Брак у Елизаветы с Разумовским был морганатический. Проще сказать, банально поеблись. Меня скрывали, а потом и вовсе сослали в Сибирь, в снега, на медвежью ферму. Чтоб сидела в ушанке, пила водку, играла на балалайке, и не отсвечивала.
— А из Сибири как же?..
— Враги похитили. Увезли к персидскому шаху. Там воспитали, как родную.
— Ну, а дальше?
— Ты достал. Дальше я съебалась, потому что надоел рахат-лукум. Так женишься?
— Женюсь! — решил Штирум, обвенчался с княжной, завещал ей свой титул.

Но пока он не помер, Элеонора назвалась по одному из его поместий, графиней Пиннебергской. И тут же, как полагается уважающей себя замужней даме, завела любовника, поляка Доманского.
— А что, моя прекрасная пани, — говорит один раз поляк. — Не свергнуть ли нам Екатерину, да не возвести ли тебя на престол?
— А хули бы и нет? — отвечает красотка.

Поляки ненавидели Россию и Екатерину — ну это стандартно, и ничего нового: поляки всегда ненавидели Россию и ее правителей. Вот польская шляхта и объединилась вокруг княжны Елизаветы.
— Заебись жизнь настанет, — говорят. — Как только Катьку свергнем.
— Небось и меня потом ненавидеть будете, — говорит Елизавета.
— Ну это уж как водится, ясная пани, — кивают поляки. — На том стояла и стоять будет Польша.

— Ладно, — решает княжна, — поеду я в Турцию. Как раз у них с Россией война, попрошу помощи против Екатерины. А пока вот вам мои бумаги.
И показывает ни много ни мало — завещание Елизаветы, в котором та признает за дочерью права на престол. И добавляет:
— А родной мой брат Емельян Пугачев. Потому он и хуячит губернии, ждет моего прибытия, бунты поднимает.

Поляки обрадовались, а Елизавета заручилась поддержкой французского двора. Вся Европа такая счастливая, верит: щас новая государыня престол завоюет, и даст всем русским просраться. Но тут Россия помирилась с Турцией, и надежды Европы угасли. Поляки вспомнили, что ненавидят все русское, а значит, и Елизавету.
— Да пошла ты на хуй, пся крев, — заявили они, и девушку бросили.

И пришлось ей по всей Европе бегать от кредиторов. Приедет в какой-нибудь город, долгов понаделает, и дальше бежит. А толпа кредиторов все увеличивается.
— Надо самой на престол садиться, а то с долгами не расплачусь — почесала в затылке княжна, и написала в личку графу Алексею Орлову.
«Здравствуйте. Не надоела ли вам Екатерина? Говорят, она уж нового ебаря завела. Так может, давайте ее того, скинем? Я законная наследница, сестра Пугачева, а вас сделаю первым министром России. Да и в постели я гораздо лучше. Люблю-целую, чмоки в этом чатике, сиськи прилагаю».

Орлов, паразит, на девушку не повелся, и переслал письмо Екатерине. Та взбесилась, говорит:
— Да что, блядь, это такое! Мало того, что по всему миру меня позорит, сука драная, так еще и на мужиков моих покушается. Давай-ка, Лёшенька, уеби ее ко всем хуям.

И Орлов уебал. Отправился с флотилией в Италию, где обосновалась девушка, сообщил, что летит к ней на крыльях любви. Прибыл, говорит:
— Готов к услугам, а как же? И флот ради вас, прекрасная, взбунтую, и Катьку скину. А вообще, давайте трахаться, и я на вас женюсь.
— Нет, вот давайте без личного пока что, — осторожничает Елизавета. — А флот взбунтуйте, чего ж.
— Пошли вместе бунтовать, — соблазняет Орлов. — Корабли-то вот они, под окном буквально.

Короче, бедная Елизавета согласилась, а как ступила на флагманский корабль, так ее арестовали и доставили в Россию и посадили в Петропавловскую крепость. Там стали проводить расследование, но княжна наговорила десять коробов хуйни, и все запутались. Никто так и не понял, откуда она взялась, где получила блестящее образование, и как ее зовут на самом деле.

Екатерина рвала и метала, так ей было интересно, кто ж такая эта дамочка. Но 3 декабря 1775 года лже-Елизавета умерла от чахотки.
Так ничего о ней и неизвестно. Но странно, что Екатерина ни разу официально не опровергла право княжны на престол, и не отрицала факт, что у Елизаветы и Разумовского были дети. Княжной Таракановой авантюристку назвали уже после смерти, по аналогии с другой самозванкой.
Но многие историки действительно считают Али Эмете внучкой Петра Великого.

Мораль: я не знаю, какая тут мораль. Мне лично девушку очень жалко, особенно если она и правда была дочерью Елизаветы.

Картина Флавицкого «Княжна Тараканова» — якобы она утонула во время наводнения в Петербурге. Но это тоже пиздёж. Вокруг этой девушки вообще куча легенд.
© Диана Удовиченко

"Шокирующие подробности об уходе Жени к Орсеру."

Богатый шведский стол или красиво оформленная еда на тарелке - вид вкусных блюд напоминает нам, сколько удовольствия мы получим, употребляя их. Когда мы сыты, определенная часть мозга, гиппокамп, подавляет восприятие еды как желанную. В случае нездоровой пищи - картофеля фри, пиццы или гамбургеров, регулирование аппетита не работает должным образом - это выясняли ученые из Австралии.

Посмотрел, послушал:



Что ж.
Семнадцать минут глубокого удовлетворения...


Вот, скажем, с 3.11 до 3.26: "Оставьте то, что есть, то, что построила держава, держава строила, оставьте нам то, что было у нас", - а с какой стати помойка должна оставить вам то, что построила держава? Да ни с какой. Было и сплыло, вместе с державой, ну и слава нации.

Или с  3.45 по 4.12: "Я головала за вас, весь район голосовал за вас... у  вас очень большое сердце и чудесная душа... Я не знаю, знаете ли вы, что эти чиновники творят на местах!"", - это про Зе (!!!), и как тут, извините, не встревожить родню хохотом? Ну ведь никак невозможно...

Радостно, правда,  за  опытных врачей, сообразивших смотаться в Европу (10.38-11.00), где медсестры и санитарки, особенно с дипломами советских медвузов и длинным стажем, очень в цене, потому что, если Анатолий прав насчет целенаправленного сокращения властями поголовья, -

а очень похоже, что он прав, - врачам оставаться на Украине просто опасно. Ведь они, как ни крути, своей деятельностью помогают поголовью выживать, то есть, мешают реализации планов властей, а что происходит на Украине с теми, кто мешает реализации планов властей, увы, не секрет.

Вот и все. Хотя нет, не совсем все. Предвидя вспышку гнева патриотов Украины на тему: "А что, в Российской Федерации лучше?", сразу же оную вспышку купирую. Нет, хорошие мои, не лучше.Что-то, возможно, даже хуже. И да поможет это вам, приняв неизбежное, отойти с миром...

Hackers stuck a 2-inch strip of tape on a 35-mph speed sign and successfully tricked 2 Teslas into accelerating to 85 mph



Хакеры из МакАфи прилепили малеький кусок изоленты к дорожному знаку ограничения скорости "35", Тесла распознала его как "85" и ускорилась соответсвенно, была вовремя остановлена.

Рассказ не мой, из сборника Мансурова "Запрещенная фантастика"
Просто выложил, вспомнился он мне на фоне последних новостей об ублюдках, сталкивающих женщин под поезд, бьющих учителей, снимающих на видео издевательство над сверстниками и т.д.
Если честно-то каким бы ни был он фантастическим-уже иной раз хочется чтобы именно эта фантастика хоть немного реализовалась.
Букофф много, но кому интересно-дочитайте до конца, я первый раз читал-не ожидал такого финала.

Мачеха


Рассказ.


Все имена и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.


«… и я считаю недопустимым такое положение вещей, когда звери в облике людей, ублюдки и садисты, (Да простит мне Бог, что я так называю этих детей… Вернее – эту нелюдь!) продолжают, как ни в чем не бывало, ходить по земле, рядом с нами! Разве можем мы быть спокойны за своих детей, за их Будущее, если знаем, что рядом – эти мерзавцы, эта мразь, распоясавшаяся и почувствовавшая свою фактическую БЕЗНАКАЗАННОСТЬ?! Кто может гарантировать, что они не захотят найти себе новую жертву? И кто может гарантировать, что это будет не ВАШ ребенок?!

Поэтому я требую немедленного пересмотра этих статей: Уголовная ответственность за такое преступление должна наступать не с четырнадцати, а с десяти лет! А если и это не поможет – то хоть с семи!..»

(Из выступления на 45-й Сессии внеочередного пленума Законодательной Палаты России, депутата от Уральского избирательного Округа, С. М. Матвиенко.)


Вездеход остановился.

Митяй был рад этому – от жёсткой тряски и пронзительного гудения моторов болел зад и глохли уши. Так что передышку он воспринял скорее с облегчением, чем с любопытством.

Однако не прошло и двух минут, как моторы снова взревели, и машина двинулась вперёд, немилосердно подскакивая и переваливаясь, словно неуклюжая утка, по отвратной дороге.

Через пять минут она, вроде, сделала разворот, и остановилась. Похоже, надолго.

Митяй услышал, как открылась дверца со стороны Контролёра, и обрывок разговора: тот, кажется, рассказывал анекдот водителю, и сейчас закончил его. Донеслось ржание – если так можно назвать смех из прокуренных глоток.

Раздался хлопок – почти как от пробки шампанского, и что-то зашипело, удаляясь…

Затем кто-то спрыгнул на землю – она сочно чавкнула – и обошёл машину сзади. Послышалось лязганье замков и скрежет плохо смазанных петель. Дверь распахнулась, и мрак в пространстве клетушки три на три, где Митяй провёл последние шесть часов, сменился полумраком, с непривычки всё разно заставившем прищуриться.

– Вылезай. Приехали. – в голосе Контролёра не было ничего, кроме усталости и равнодушия. Митяй, отвалив тощую спину от стенки, поднялся на затёкшие от тряски ноги, и сделал пару неуверенных шагов вперёд, к двери, моргая на свет. Контролёр отошёл от проёма и буркнул:

– Спускайся. И – без глупостей.

Митяй и не думал ни о чём таком – боль от электрокнута ещё отдавалась в полупарализованной руке острой занозой. А в затылке боль сидела уже тупой занозой: все от тех же вездесущих паров солярки… Так что он, чуть не поскользнувшись, спустился на землю по двум стальным перекладинам, заменявшим лестницу, и привычно развернулся лицом к проёму выхода.

– Ноги – на ширину плеч. – равнодушный голос взрослого не сулил ничего хорошего. Контролёр после выполнения команды снова загремел связкой ключей. Митяй почувствовал, что наручники с его кистей сняли, и с облегчением уставился на них – нет, руки на месте, и даже не протёрты до крови, как он опасался в кузове.

Пока он рассматривал и растирал вмятины на запястьях, Контролёр закрыл и запер дверь.

– Всё. Иди. – кивком он указал Митяю направление.

Косясь на торчащие из кобуры кнут и пистолет, Митяй медленно, а потом быстрее, двинулся куда указали. Оглянувшись шагов через пятьдесят, он увидел, что Контролёр спокойно смотрит на него, прислонившись к борту гусеничной машины, и сунув большие пальцы за ремень.

Отойдя ещё шагов на сто Митяй услышал звук взревевших двигателей, и оглянувшись, убедился, что машина очень быстро удаляется.

Странно. Он-то считал, что его довезут прямо до места, и он хотя бы поймёт, с кем и как ему предстоит провести «новую» жизнь. Ну и ладно. Значит, придётся топать до места самому.

Старательно обходя огромные лужи в прорытой гусеницами неширокой колее, он двинулся дальше.

Теперь, когда бензиновые пары немного выветрились из глотки и головы, он обнаружил, что сосны и ели, оказывается, ещё и пахнут по-особому. Хвоей, смолой. А земля – чем-то прелым и… грибным. Кусты и папоротник достигали в высоту метра, кое-где краснели и ягоды.

Через пять минут тайга как бы расступилась, дорога сделала поворот, и он увидел Лагерь.

Серые, почти чёрные одноэтажные бараки. Огромное здание бывшей перерабатывающей фабрики в центре. Бетонные панели, из которых оно было набрано, словно конструктор Лего, от времени и непогоды сильно выкрошились, как бы покосились, и кое-где зияли сквозные дыры.

Внутри было черно – не светился ни один проём. Впрочем, ничего не светилось вообще нигде – даром что стояли сумерки.

Туда ли его привезли? Есть ли тут вообще кто живой?..

Как ни вглядывался Митяй, ни колючей проволоки, ни вышек охраны, ни высоких стен, как в пересылочном Лагере, нигде не заметил. Вздохнув, и зачем-то ещё раз оглянувшись, он двинулся вперёд: если он хочет дойти до строений до темноты, нужно поторопиться – впереди ещё добрый километр.

На то, чтобы дойти до ворот, ушёл почти час – он неверно оценил расстояние. Наверное, из-за того, что здания оказались куда выше и больше, чем с первого взгляда.

Над воротами, распахнутыми настежь (причём одна из створок держалась на единственной петле), какой-то шутник намалевал надпись по железной перемычке: «Оставь надежду всяк, сюда входящий»*. Митяй не знал, почему здесь эта надпись, но нутром чуял недоброе.


Пройдя дальше по дороге, он обнаружил, что внутри Лагеря она ещё сохранилась: асфальт покрылся трещинами и зарос травой, но хотя бы не чавкал и не пылил под ногами.

Пока Митяй шёл к ближайшему строению, дверь в его торце внезапно распахнулась, и он увидел хоть кого-то живого в этом странном, столь непривычно тихом и зловещем до сих пор, месте. Так, что всё напоминало скорее кладбище, чем место проживания трёхсот с чем-то заключённых, как ему «в порядке информационной справки» сообщили перед перевозкой.

Из открытой двери вышел подросток. Он был, похоже, ещё моложе Митяя, и выглядел… Плохо. Рваная одежда, стоптанная обувь. Нечесаные и давно не стриженные волосы. Вместо приветствия он просто махнул рукой, приглашая внутрь. Полный нехороших предчувствий, прибывший замедлил шаг, за что был награждён сердитым окликом: «Быстрее!»

Первое, что сказал подросток, когда Митяй оказался внутри, и дверь захлопнулась:

– Снимай одежду и обувь!

На это наглое требование Митяй не нашёл достойного ответа, что сразу поставил бы наглеца на место. Зато соорудил большой кукиш, поднеся его к самому носу идиота.

Обжигающая боль в печени сказала ему, что приёмами карате здесь владеет не он один…

Когда Митяй смог, наконец, вдохнуть, оказалось, что его раздолбанные ботинки уже расшнурованы и сняты, и гад встречающий, ухватив за штанины, вовсю вытряхивает его из собственных штанов.

Попытка подсечки кончилась разбитыми губами, и добрым пинком в… то место, что лучше вслух не называть при девчонках. Так что отлежавшись, перестав выть, и смахивая невольно выступившие слёзы, Митяй куртку и рубаху снял сам.

После чего одел на себя тряпки, «любезно» оставленные ему ветераном. Однако на этом церемония встречи не закончилась. Подвернув чуть длинноватые рукава, подросток буркнул:

– Иди вперёд. Руки – за голову. Резкое движение, шаг в сторону – бью по почкам. Пошёл!

Митяй, шмыгая носом, и поминутно оглядываясь, двинулся вперёд по длинному тёмному проходу – туда, где неверным маячком мигал слабый огонёк.

Огонёк происходил из печки-буржуйки, одиноко стоящей у стены, труба её сквозь жестяной щит в окне выходила на улицу. Освещали сполохи колоритную группу подростков пятнадцати-шестнадцати лет, сидящих прямо на полу, на матрацах и одеялах. В центре явно был главный. Пахан.

«Пахан» встретил Митяя равнодушным взглядом. Вернее, даже не встретил, а просто скользнул, вновь уставившись в засаленные рваные карты в руке.

Митяй, повинуясь команде конвоира, молча стоял, ожидая, когда подойдёт его очередь.

Наконец кон закончился, и Пахан сказал, подняв хитро сощуренные глазки:

– Имя? – Митяй замешкался, и тут же получил то, что обещал конвоир. Скривившись от боли, выдавил:

– М-м-м… Дмитрий.

– Ах, М-м-дмитрий… – Пахан криво ухмыльнулся, затем помолчал. – А как тебя звали дома?

– Митяй! – сразу выпалил Митяй. Пахан поднял глаза к потолку, но, очевидно, ничего путного и вдохновляющего там не найдя, снова вперился в новоприбывшего.

– Ладно, … с ним, будешь Митяй. Идёшь к Пильщикам. – сказано было сквозь полусжатые губы, и последовал кивок одному из партнёров, – Жбан! Раз сегодня фарт не твой, покажи мальцу его место, и скажи дежурному, чтоб разместили.

Жбан, здоровенная туша килограмм под восемьдесят, явно нехотя встал, с трудом разведя ноги, сложенные так, как это делают азиаты. По виду он был лет пятнадцати – то есть, года на три старше Митяя.

Пройдя к двери, он молча кивнул, приглашая за собой. Митяй было повернулся, но вдруг снова получил по почкам. «Попрощаться». – прокомментировал новый хозяин его шмоток.

– До… свидания. – сквозь боль еле выдавил Митяй, судорожно пытаясь вдохнуть, и устоять на ногах. Однако, не желая новых неприятностей, от Жбана в очередном тёмном коридоре старался не отставать. Хотя инстинктивно держался, как научили в пересылке – в двух метрах позади.

Жбан вышел из двери в противоположном конце барака, и они двинулись по заросшей бурьяном территории. Через сотню шагов Митяй решился спросить:

– Жбан! А почему… – Жбан остановился и отвесил Митяю солидную затрещину. После чего прокомментировал свои действия:

– Во-первых, малец, не «Жбан», а – Мистер Жбан! А во-вторых, никогда не обращайся к ребятам из Свиты, и вообще, Старшим, первым. Хочешь чего спросить – подними руку, но – молчи. Ясно?

– Да… мистер Жбан.

– И не – «Да», а – «Так точно!» Ясно?..

– Так точно, Мистер Жбан!

– Ну… – смилостивился провожатый наконец, и сменил официальный тон на более ворчливый, – Чего там у тебя?

– Мистер Жбан… Я… не ел с утра. У вас бывает ужин?

Жбан покудахтал. Очевидно, это должно было обозначать смех.

– Нет, ужина у нас не бывает. И остальные дурацкие вопросы задашь своим новым «коллегам» – уже там, внутри. А сейчас пошли-ка, некогда мне тут с тобой валандаться!

Уже почти в полной темноте он довёл Митяя до самого дальнего барака. Постучал в дверь.

– Кто там? – вопрос изнутри последовал только после второй серии могучих ударов.

– Это Жбан! Открывай быстро! – внутри лязгнул засов, и дверь распахнулась.

– К вам новенький. Кличка – Митяй. Определите ему место, где спать. Остальное – завтра.

– Так точно, Мистер Жбан!

Войдя в абсолютную темноту, Митяй споткнулся обо что-то, но не упал, уперевшись руками в стену. Дверь захлопнулась, лишив его даже слабого света звёзд. В ноздри резко ударил специфический запах этого места! Пахло потом, аммиаком, плесенью…

Митяй невольно вздрогнул.

Тонкий детский голос сказал равнодушно:

– Вытяни руку! – Митяй так и сделал. Однако его просто взяли за кисть тоненькой ладошкой, и куда-то почти нежно потащили. Медленно ступая, и поднимая ноги повыше, Митяй прошёл куда-то по коридору, затем его ввели в гулкое большое пространство. Наверное, комната.

Они пересекли её почти всю. Митяй почувствовал, а затем и снова уткнулся в стену. Запах мочи стал почти нестерпим. Они остановились, и голос сказал:

– Ложись и спи прямо здесь. И не вздумай ссать под себя! Протяни руку. Это – параша!

Митяй брезгливо отдёрнул испачканную ладонь, затем, подумав, решил воспользоваться.

Теперь он понял, где он, и – кто он.

Он – в самой низшей касте. Его место – у параши.

И завтра выяснится, какие ещё унижения он должен испытать за свою злобную дурь…


Утро пришло к нему в виде здоровенного сапога, пнувшего прямо в ребро. Огромный (как показалось на первый взгляд) парень повторил приветствие, хмуро буркнув:

– Ну-ка, быстро – встал и вынес! Яма – слева!

Митяй, наученный горьким опытом пересылочной тюрьмы, вытащил, стараясь не пролить – а то сам же будет убирать! – омерзительно вонявшее ободранное ведро из-под стульчака, и медленно пронёс по коридору. Засов пришлось отодвигать самому. Яму он нашёл быстро, и убедился, что до дна её не так уж много – с полметра. Значит, автоматически отметил мозг, скоро надо будет копать новую…

Вернувшись в комнату, он наконец разглядел её как следует.

Сквозь узкие щели давно немытых стёкол просачивался клубящийся туманом полумрак. Да, на улице был туман, и в комнате – тоже. Печка стояла и здесь, но ни золы, ни дров в ней не наблюдалось. Ощупывание железного бока принесло ощущение ржавой сырости – не топят…

Трёхъярусные нары высились только вдоль одной из стен, оставляя сбоку двухметровый проход. У стены, напротив нар, и стояла печка. А всего в длину барак протянулся метров на двадцать.

Впрочем, многие койки пустовали. Митяй насчитал всего около пятидесяти занятых.

Вот, значит, на ближайшее время, его «коллеги»… Ну и что здесь положено делать с утра?

Как бы отвечая на его вопрос, с койки у самого входа поднялся тощий малыш лет десяти, и Митяй сразу узнал голос:

– Ты, новенький. Сейчас быстро умойся, да не забудь про зубы – дантистов здесь нет! Так что если что заболит – пеняй на себя. Как закончишь, тряпку в зубы – и вперёд! Закончить уборку должен до того, как встанут Старшие.

В душевой Митяй обнаружил только алюминиевые рукомойники, (под каждым – таз и ведро!) с конструкцией которых был знаком только благодаря тому, что у бабки в деревне пользовался таким же. Вечная конструкция – испортить можно только динамитом.

Здесь же, у стены, стояло два ящика: в одном грудой лежали зубные щётки всех видов и мастей, в другом – зубные пасты. Выбор поразил Митяя, но он поспешал – быстро почистил зубы Голгейтом, так как те после вчерашнего «переодевания» всё ещё побаливали.

Полы удалось домыть за час. Он справился бы и быстрее, если бы не необходимость передвигать аккуратно всю обувь и почти стоящие носки, набросанные под нарами.

Затем вошедший Старшой (тот, что разбудил его) велел залить воды во все рукомойники. Затем Митяю пришлось вновь вынести наполненные вёдра. Долить воды в рукомойники. Вытереть лужи. Затем… Он молчал и работал – уже понял, что по части битья даже давешний десятилетний пацан даст ему сто очков форы. А если не даст – так его соседи по бараку помогут осадить на место слишком борзого новичка.

Снаружи раздался странный звук – не то горн, не то рожок.

Все ломанулись на выход. Замешкавшемуся Митяю кто-то крикнул на бегу:

– Чего стоишь, как … ? Бегом – а то получишь …лей!

Митяй и припустил со всех ног, стараясь только не наступать на пятки впереди бегущих.

Минуты через две они добежали до сравнительно ровной и не так сильно заросшей квадратной площадки посередине Лагеря – плаца.

Вдоль трёх его сторон уже стояли в одну шеренгу обитатели остальных бараков. В центре стоял Пахан, и рядом с ним – паренёк с рожком-горном. Пахан смотрел на наручные часы.

Чуя недоброе, Митяй поспешил занять место в самом конце шеренги своего барака.

Едва он успел замереть, как Пахан кивнул горнисту, и тот продудел ещё один гнусный сигнал. Пахан оглядел ровные ряды своего воинства, и издал нечто вроде «Хм!»

Затем вынул из кармана какую-то бумажку, развернул. Зычным голосом зачитал:

– Пильщики! Вчерашний участок дорабатывать ещё на двадцать метров в глубину! Волочильщики – ваша задача ясна. Дровосеки – я не доволен вчерашней выработкой. Если сегодня не подгоните – уменьшу пайку!.. Повара! Вчерашняя каша подгорела. – Пахан выждал, но тишину никто не нарушил. Видать, повара сталкивались с последствиями попыток оправдаться, – Сегодня варить пшено. В шестнадцать ноль-ноль суд над новеньким. Кличка – Митяй. Всё. По местам. – Пахан снова кивнул, и горн прогнусил ещё раз.

Странно. Митяй мог бы поспорить, что народу вокруг было куда меньше обещанных ему трёхсот человек… Однако осмотреться и высказаться не пришлось – все ломанулись назад.

Добежав до барака, Митяй нашёл старшого Пильщиков, и встал перед ним, просительно подняв руку. Старшой приподнял бровь, затем одобрительно кивнул:

– Сообразительный. Похоже, выживешь. Ладно, спрашивай.

– Мистер… Старшой – я насчёт суда! Это… меня будут судить?

– А то – кого же?.. Называй меня Бык.

– Простите… Мистер Бык. А… Ведь меня уже судили?..

– Так то ж там – на воле… А теперь мы хотим здесь разобраться. Можно ли тебе позволить жить с нами. Или тебя нужно сразу – в Котёл. – равнодушный тон не позволял усомниться в серьёзности угрозы. Митяй о таком пока только слышал… Холодным потом покрылась вся спина, и голос почему-то застрял в глотке.

Поскольку Митяй замер, так и не решившись спросить о страшной догадке, Бык сам добавил:

– Ну, иди! Сегодня будешь напарником Мамсика. Норма – три дерева.

Поразевав ещё рот, но вовремя спохватившись, Митяй выпалил:

– Так точно, Мистер Бык! До свиданья!

– Сообразительный. – кивнул ещё раз Бык, – Только имей в виду: не «до свиданья», а «Желаю здравствовать!»

– Так точно, Мистер Бык! Желаю здравствовать!


Мамсика Митяй нашёл быстро – поскольку на построении уже возле их барака тот единственный стоял особняком. Остальные были или по двое, или группками.

Пар оказалось двадцать две, и два отряда – в три и четыре человека.

Бык объяснил задачу на сегодня. Никто ни слова не произнёс за всё время развода. Митяй молчал, пытаясь приноровиться и понять, наконец, что ему предстоит.

По команде все двинулись за Быком. Шли не в ногу, но между собой никто не переговаривался. Митяй тоже помалкивал. Впрочем, огромную двуручную пилу Мамсик «смело» взвалил на его плечи. За пять километров пешкодрала она натёрла Митяю обе ключицы. Слева колыхалось безбрежное и тёмное море – северная тайга. Правда, Митяю было не до неё.

Шли по разбитой грунтовой дороге, в воздухе позади оставалось висеть облако пыли.

С группой из троих старших Бык рулеткой отмерил, и протянутой верёвкой обозначил участок работ на сегодня. По фронту расставил пары. Затем обе группы с тремя и четырьмя старшими отошли в сторону, и присели под деревья, неспешно переговариваясь.

Пары занялись деревьями.

Мамсик жестом указал Митяю сесть, и сам тоже уселся прямо на опавшую и пожухшую хвою под полуметровым стволом. Они упёрлись ступнями в землю и ствол, после чего Мамсик установил лезвие на высоте полуметра от земли, и кивнул.

Первые же десять минут заставили Митяя пропотеть насквозь, и обзавестись волдырями на ладонях.

Затем он как бы вошёл в ритм, настороженно поглядывая то на напарника, то вокруг.

Наконец решился шепотом спросить:

– Ты давно здесь?

Мамсик, предварительно внимательно оглядел тылы, и сквозь зубы выдавил ответ:

– Полтора года. – Ого! Митяй поразился. По виду Мамсик был моложе его самого! Что же…

– Сколько ж тебе лет?!

– Тринадцать с половиной.

– И за что тебя?..

– За изнасилование. – Мамсик кивком показал Митяю, чтобы тот не халтурил, и тянул свою сторону как следует. Митяй не посмел ослушаться.

– И… тебя тоже… судили? Уже здесь? – приходилось делать паузы, чтобы вдохнуть.

– Атас. Работай. – Митяй заткнулся, и продолжил пилить, почувствовав, как на плечи легла чужая тень. Это один из Старших подошёл взглянуть, как движется работа у новенького.

Митяй не умничал, и добросовестно пилил, несмотря на боль в потных растёртых ладонях.

Ф-фу… Старшой отошёл, ничего не сказав. Но и ничего ему не сделав.

Минут через десять Мамсик соизволил прояснить ситуацию:

– Если засекут, что болтаем, или сачкуем – выпорют. А если повторится – лишат пайки на сегодня. Жрать хочешь? Тогда – работай. А потрепаться можно и после обеда.


Завалить даже первое дерево оказалось вовсе не так просто, как себе представлял Митяй. Уже ближе к концу работы пилу часто зажимало, спина надсадно ломила… Мамсик наконец свистнул – сразу подошла группа из четырёх весьма здоровых бугаёв лет по пятнадцать.

Толстенным пятиметровым дрыном они упёрлись в дерево метрах в трёх над головами пильщиков, и стали изо всех сил давить на него. Мамсик кивнул Митяю, и они удвоили усилия.

На дороге нарисовался ещё отряд – очевидно, волочильщики. Митяю некогда было рассматривать их – он пилил. Через пару минут интенсивной работы дерево со страшным скрипом и треском грохнулось на здоровенную прогалину, оставшуюся от предыдущих выпилов, – Мамсик только успел выдернуть пилу – и учётчик достал блокнот, и буркнув: «Мамсик-раз», что-то в нём чирканул. После чего ткнул пальцем в следующее дерево.

Это оказалось потолще, и напарникам было не до болтовни в любом случае.

Но часа за полтора завалили и его. Последовало «Мамсик-два».

Бригада волочильщиков, как ни странно, весело переругивающихся, цепляла канатами комли спиленных деревьев, и волокла в сторону – где, перехватившись поудобней, дерево тащили по подобию дороги, приведшей отряды к вырубке. Волочить, похоже, предстояло далеко. Стука топоров слышно не было.

Со всех сторон теперь слышались свистки, или выкрики. Бригадам толкальщиков скучать и трепаться уже не приходилось. Учётчик знай себе записывал. Волочильщики… запаздывали.

Третье дерево зажало пилу напрочь. Мамсик вскочил и уже жестами и свистом позвал обе бригады с дрынами. Ствол повело, и пришлось толкать поочерёдно с двух сторон, пока отрегулировали нажим, и смогли закончить и его. Буркнув «Мамсик-три», учётчик повёл свою бригаду к соседям – свист с их стороны слышался уже минуты две.

– Порядок. – отдуваясь, Мамсик, не вставая, распрямил явно затёкшую спину, и стал растирать её пальцами, положив пилу рядом с собой, – Норма есть, теперь дождёмся остальных – и в барак.

– А сами мы туда уйти не можем? – Митяй, следуя примеру напарника, недоумевал, почему нельзя уже уйти. Едкий пот жутко щипал глаза, и руки буквально отваливались. Спина с непривычки жутко болела.

– Не положено. Сиди и жди команды Старшого. Здесь вообще всё надо делать по команде. «Инициатива наказуема». – это явно было местной присказкой, – Если хочешь пожить подольше.

– А что мне… будет после суда? – решился всё же спросить Митяй.

Недобрая усмешка пересекла потное чумазое лицо Мамсика. Митяй только теперь удосужился разглядеть его получше. Глубокие морщины избороздили щёки и лоб подростка. Зато мышцы рук и поясницы, проглядывавшие в прорехи одежды, явно отличались силой и выносливостью, и выглядели, словно стальные пружины. Понятно, почему здесь все такие крепкие, и так бьют…

Когда Мамсик глянул ему прямо в глаза, Митяй был неприятно поражён тяжёлым, совсем недетским взглядом, и циничным и злобным тоном:

– А уж это, «брат», зависит только от тебя. Чего натворил – соответственно и получишь…

Странный звук нарушил затянувшуюся паузу. Словно что-то быстро вращалось и гудело.

И точно – из-за сосен выплыл силуэт вертолёта с длинным тросом, на конце которого раскачивались какие-то мешки, уложенные в подобие сети. Маленькая машина быстро проплыла к Лагерю, и зависла где-то над центром здания фабрики.

– Что это? – Митяй не мог понять смысла посещения.

– Продукты. – лаконично отрезал Мамсик.

– На неделю?

– На день.

– Мы так много едим?

– Много ест Свита. А мы – только пайку. Да и то – если заслужили.

Митяй увидел, как трос от опущенных на крышу мешков отцепили. После чего вертолёт улетел в обратном направлении. Крошечные фигурки, подошедшие к мешкам, было еле видно сквозь пыль и дымку вырубки. Митяй долго пялился туда, пока не спросил:

– А если… не заслужим – то что? Снимут с работы?

– Вот уж не-е-ет. Норма останется прежней. А не сделаешь – ещё день без жрачки. И так далее… Так погибло только при мне не то десять, не то двенадцать придурков.

Митяй только открыл рот, как раздался знакомый гнусный звук, и Бык громко объявил:

– Пильщики – в барак!

Двигаясь в строю обратно, по разбитой, и в бороздках, протёртыми ветвями волочимых деревьев, пыльной дороге, Митяй не без злорадства заметил, что у волочильщиков работы ещё валом…

Но в бараке лично ему особо скучать на пришлось: снова надо было наполнять умывальники, выносить вёдра, подтирать лужи за моющимися «коллегами». И только когда все вышли из душевой, он смог кое-как подмыться и сам. Морщась от холодной воды, смыл пот, пыль и хвою.

В бараке все уже валялись по нарам.

Найдя Мамсика, Митяй потихоньку спросил:

– А где… мне можно устроиться?

– Да на любой койке там, у двери! Потом, когда появится новичок, будешь передвигаться ближе к печке… Пока не придёт твой срок. Или не отобьёшь местечко получше… Или пока не перейдёшь в другое Подразделение.

– А что, можно и перейти?

– Самому – нельзя. Нужно сказать Старшому, что готов, мол, пройти Испытание, и т.д…

Э-э, чего я тебе зря буду всё рассказывать – подождём до суда. Тогда и выяснится – надо ли… Пока же крепко запомни: как бы не сложилось – в бараке Свиты – не блюй! Заставят убрать самого. А то и ещё чего придумать могут…

Митяй, сердце которого и без того сидело в кишках, почувствовал как дурнота подступает к горлу…

Но сдержался. Не осмелившись больше ничего спросить, прошёл к двери, и прилёг, сняв обувь, на ближайшую к той пустую койку.


Примерно через два часа вновь прозвучал сигнал – все построились, и промаршировали теперь уже в столовую.

Четыре длиннющих стола окружали простые скамейки. На них и расселись. Причём Митяй – последним в своём ряду. Напротив него оказался пацан-сосед по месту спанья. Он нехорошо ухмылялся, кидая на Митяя взгляды исподлобья.

Вдоль стола со Свитой раздатчики продвигали тележку с котлами. Им, насколько мог видеть и обонять Митяй, накладывали уж точно не пшёнку…

До пильщиков тележка дошла, естественно, в последнюю очередь. Начали, само-собой, со Старших. Дойдя до Митяя раздатчик-вертухай зыркнув злобно, спросил:

– Новенький?

– Так точно, Мистер Раздатчик, новенький! – поторопился вскочить Митяй. За что был вознаграждён полной миской неаппетитно выглядевшей и пахнувшей, обжигающе-горячей серой бурды.

Странно, но жадно поглощать хавчик Митяю, похоже, никто мешать не собирался – а то он такого наслушался в пересылке… Но отставать от других было опасно: Митяй поспешал.

После каши раздали всем и по крохотному кусочку хлеба – похоже, хлеб-то и занимал столько места в грузе вертолёта. Вместо чая – настой чего-то вроде листьев малины. Митяй как ни принюхивался, не понял, что за траву им заварили. Но выпил всё до дна, только затем отставив почерневший стакан.

Рожок прозвучал, конечно, и здесь. Поднявшись, все двинулись в бараки.

Прилечь Митяю удалось только после очередного вливания-выливания-выноса.

Но через час всё равно пришлось строиться и идти на плац – подошло Время.

Ноги у Митяя почему-то так и подгибались.


Пахан снова кивнул, и горнист продудел.

– Внимание, Лагерь! Слушается дело новоприбывшего по кличке Митяй. Осуждённый Митяй! Выйти из строя! Ко мне – шагом марш!

Митяй постарался всё сделать получше, чётко печатая шаг по выщербленному асфальту, и, встав напротив Пахана, доложился:

– Осужденный Митяй. Прибыл по вашему распоряжению, Мистер Пахан!

Пахан ухмыльнулся, не то довольный быстрой выучкой новичка, не то – предстоящей комедией. Однако тон его был нарочито нейтральным:

– Доложи, за что осуждён, статью УК и прочее – по Протоколам. Затем своими словами опиши преступление, за которое попал к нам: кого, как и почему… Понял?

– Так точно, Мистер Пахан! Осуждён Решением …-ского Областного Суда от 15 августа 204… года, по …-й статье, за убийство с отягчающими обстоятельствами. – пока заученные частыми повторениями слова сами собой срывались с губ Митяя… Но вот он дошёл до того момента, когда надо было описать всё… Своими словами.

– Ну, я… На весенние каникулы к нам в деревню привезли мальчика… пяти лет. Имя – Николай. Мы с ребятами хотели… э-э… поприкалываться над ним – показать, как у нас встречают новичков… – Митяй покрылся потом, сообразив, что именно это сейчас, похоже, и собираются проделать с ним самим. Поэтому дальше рассказ звучал уже не так бодро…

Но после поправки Пахана – громко.

– … и затащили его в сарай к тёте Клаве. Её в тот день не было дома. Ну, мы… То есть, я… Перекинули верёвку через балку, связали ему руки, воткнули кляп, чтобы не орал… Потом стали тянуть – он, вроде, подёргался, и вдруг – обмяк. Мы сняли его, но оказалось – уже поздно! – Митяй замолк было, но оглянувшись на Пахана продолжил:

– Моим… помощникам было девять и десять лет – они ещё не подлежат… судимости. А мне уже есть двенадцать, поэтому… Я был судим и приговорён… Сюда. У меня – всё. После гнетущей паузы, длившейся, казалось, вечность, Пахан изрёк:

– Митяй почти не соврал. Так всё и описано в Протоколе, который прибыл с посылкой. Только он забыл добавить, что вначале они выламывали Николаю руки на дыбе… Избили так, что на месте лица был настоящий фарш… А потом прижигали тело сигаретами.

А так – всё верно… Видать, чтобы лишнего не болтал – и повесили. И если бы не слабое звено – один из приятелей рассказал всё своей «подруге» – дело так и не раскрыли бы.

Итак, ситуация, вроде, вполне ясная. Перед нами – доморощенный садист-любитель, считающий чужую человеческую Жизнь никчёмной игрушкой. Правда, без… хм… Сексуальных осложнений. Присяжные, обдумайте ваше решение.

Присяжные – троица, составлявшая вчера Пахану компанию в карты – совещалась недолго. Вперёд вышел всё тот же Жбан. Он поднял руку.

– Говори. – милостиво разрешил Пахан.

– Мистер Пахан… Дело довольно простое. Мы посовещались. Всё же он не насиловал мальчика, как Бес, и не ел его мясо, как, скажем, Акула… Поэтому мы считаем – сто плетей, и Малый Круг.

– Внимание, Лагерь! Я утверждаю это решение! Приступить! – Пахан отошёл назад.

Несколько здоровенных бугаёв – Палачи Свиты, как потом узнал Митяй – приподняли его, и разложили на выкаченном сбоку бревне. Руки и ноги привязали, штаны-лохмотья сдёрнули.

Следующий час позволил Митяю понять, что удары кнутом, вымоченном в уксусе – крайне болезненная штука. А когда он потерял сознание, где-то на семьдесят шестом ударе, отсчитываемом хором, ему под нос сунули тряпку, провонявшую аммиаком… Сознание предательски вернулось.

Вот, правда, сил кричать уже не было.

Дополучив остальное, он с содроганием ждал, что же означает – «Малый Круг»?

А именно то и означало, чего он больше всего боялся: его уволокли в барак Свиты, и привязали к каким-то козлам. После чего вся Свита отымела его… А особо ретивые – и по два раза. Заодно выяснилось, что дармоедов-опричников у Пахана не менее двадцати. И все – под два метра, и здоровенные, как качки…

Митяй не стонал уже только потому, что горло и язык его не слушались. В конце этого омерзительного унижения он снова потерял сознание.

Но на этот раз его вернули к жизни с помощью ведра холодной воды.

Жбан, отвязав его, буркнул:

– Убирайся к себе! Уборку барака можешь сегодня не делать – передай Быку, что Пахан разрешил. Всё – вали, пока ребята ещё чего не придумали…

Ноги плохо слушались Митяя. Пока добрёл, буквально на четвереньках, до своего барака, почти стемнело. Однако выполнить приказ Жбана, и сообщить Быку Приказ, он не забыл.

Для себя же старался! Может, удастся отлежаться…

Жить… очень хотелось.

Мыча, он вытянулся на животе. «Коллеги» по бараку смотрели на него на удивление равнодушно. А большинство даже и не смотрели.

Пресытились, видать.

Малец-сосед буркнул, убедившись, что никто не слышит, ему на ухо:

– Не вздумай завтра опоздать на Развод! Накажут!

Митяй только и мог, что благодарно кивнуть.

Но отключиться на всю ночь не удалось – спал урывками, вскидываясь, и подвывая – от боли и унижения… Но – не громко. Знал, что будить Старших нельзя.


Утром бег до плаца отнял последние силы. Место соединения ног невыносимо горело. Стоял навытяжку, из всех сил сдерживая слёзы и стоны – за ночь, казалось всё тело стало болеть ещё сильней.

Однако, выдержал. Пахан, задержавший взгляд на нём, даже приподнял бровь.

До места очередной вырубки добрался на автопилоте. Но когда начали пилить, почувствовал вроде даже облегчение – тело постепенно расходилось. Хотя на три дерева ушло куда больше времени, и закончили они с Мамсиком позже всех: Бык даже подошёл посмотреть на их усердие. Ещё спасибо Мамсику – он сегодня тягал пилу не за двоих, но хотя бы за полторых…

Возвращение в барак Митяй помнил плохо – вроде, его уже поддерживали под руки Мамсик и малец-сосед.

Малец всё время шептал:

– Держись! Иначе – сгинешь! Ты ещё получил по-божески!.. Могло быть и куда хуже.

– А куда – хуже-то?.. – промямлил Митяй, еле ворочая языком.

– Он ещё спрашивает! – полушёпотом возмутился тот. – Большой Круг! И – двести плетей!..

Митяй заткнулся, поняв, что и правда – дёшево отделался…

Видать, на койке всё же потерял сознание – его еле успели растолкать на обед.


Сегодня на обед был разваренный рис – Митяй мужественно сожрал, сколько влезло: знал, что организму нужно питание, чтобы залечить… Чай оказался с голубикой. Митяй узнал запах – такой же заваривала и бабка.

После обеда убирать-заливать-подтирать всё равно пришлось. Зато ночью выспался хорошо. Только вот утром снова проснулся от привычного уже пинка. И понеслась…

Только на третий день Митяй стал осознавать себя, и удивился – он выжил! И даже пилил. Хотя спина совершенно отказывалась служить. Но жить хотелось еще сильней!..

Поэтому – пилил.

На четвёртый день он даже проследил взглядом за вертолётом – на этот раз тот сгрузил какие-то тюки. Мамсик просветил:

– А-а… Опять газеты и туалетная бумага. Ну, бумагу-то – Свите, а нам…


На пятый день утром Пахан, дав указания, сообщил:

– Сегодня подошёл срок нашего друга, Жирдяя.

Вперёд выдвинулся из шеренги Свиты действительно очень толстый мужичок. Странно. Лицо его покрывали морщины, а выражение – словно у затравленного пса. Митяй смотрел, не догоняя.

– Прощание как обычно, в пять минут пятого. Жирдяй – говори.

Прошло не меньше минуты, прежде чем тот совладал с голосом и мимикой, и выдавил:

– Прощайте, братцы… Простите, если кого отметелил не… по делу. Я… Прощайте!

Убедившись, что больше из Жирдяя не выжать, Пахан скомандовал:

– Развод закончен! По местам.

На вопрос Митяя Мамсик, как всегда опасливо озираясь, сказал только, что «лучше тебе, малой, всё увидеть самому!» Митяй, всё ещё страдавший от боли, заткнулся, и продолжил пилить.

Радовало только то, что старые мозоли полопались, а новые уже загрубели. Не больно.


Церемония отличалась от Митяйской только тем, что теперь в центре плаца стоял Жирдяй.

Он явно сдерживался из последних сил, но отблески слёз, текущих по щекам в свете косо стоявшего солнца, выдавали его состояние. Все молча ждали.

Примерно через пять минут Жирдяя словно ударили под коленки – он грузно шлёпнулся прямо на плац бесформенной кучей, задрав лицо к пасмурно-серому небу. Пахан сделал шаг вперёд:

– Мы прощаемся с тобой, Жирдяй. Кто-нибудь хочет сказать?.. – таковых не нашлось.

– Я уверен, что наш Закон ты приемлешь с пониманием и радостью… – это слишком напоминало заклинание.

А то, что последовало дальше, напоминало уже Жертвоприношение!..

Пахан подошёл к распростёртому на спине Жирдяю, и не поколебавшись ни секунды, вонзил тому в сердце здоровенную заточку. Раздался всеобщий выдох.

Выпрямившись, Пахан громко сказал, пройдя глазами по всему строю:

– Я уверен: когда придёт и мой час, Старшой, которого изберёте, сделает то же и для меня!

Уже в темноте Митяй, до которого всё ещё не дошёл смысл произошедшего, подобрался к Мамсику. Шёпотом позвав: «Мамсик!», он убедился, что тот тоже не спит – голова повернулась.

– Мамсик! Пожалуйста! Объясни, что произошло? Почему Жирдяй упал?! Зачем Пахан его…

Когда Мамсик ответил, Митяй с огромным удивлением понял, что тот тоже плачет. Но вскоре Мамсик взял себя в руки, и отвечал коротко и ясно:

– Это всё новые Законы. Дополнения к УК. Для тех, кто «При особо отягчающих…»

И вот эта штука. – он притронулся к голове Митяя. – Ну, тебе же тоже вшили… Всем вшивают. Без этого сюда не попадают. Та дрянь, что у тебя под черепушкой!..

Видя, что уточняющих вопросов не последует, Мамсик сам пояснил:

– Смертная казнь запрещена. А Лагерь – для малолеток: пока тебе не исполнилось шестнадцать. И поэтому эти гады, там, наверху, просто отключают двигательный аппарат. Ну, весь позвоночник. Человек остаётся жив… То есть, формально… Но парализован. Короче, если найдётся желающий кормить его с ложечки, поить, убирать его дерьмо – он сможет жить. Но…

Согласился бы ты так жить?! И кто захочет ухаживать за тобой, «пупом земли»?! Вот именно.

Поэтому мы все здесь приняли Закон: после «отключения» нас сразу приканчивают – чтоб не мучиться и не сходить с ума…

Кстати – та хрень, что в твоей голове, не даёт и сбежать отсюда. Помнишь, когда тебя везли сюда, останавливались? Так вот – это давали ракетницей сигнал, что едет новенький, и вылезали, чтобы отключить дистанционно ближайшие два тампера. А потом, когда тебя ввезли, уезжая, их снова включили. Мы не можем пройти за излучатели – боль такая, что можно и умереть…

Митяй, собственно, и подозревал что-то такое. Просто так их здесь без всякой охраны не оставили бы…

Но неужели… Он поторопился спросить.

– Да нет, конечно! Ни подойти к нему, ни отключить отсюда тампер невозможно. А их натыкано через каждые двести метров вокруг всей территории. Кстати, та хрень, в голове, ещё и позволяет отслеживать любого из нас прямо со спутника. Не скроешься…

– А вынимать… Неужели не пробовали?!

– Пробовали, ясен пень!.. Взломали черепушки нескольких повесившихся, парочке убитых в Схватках, одного «Добровольца»… Эта дрянь сама – как капсула. Но – с плёнкой. Плёнка стелется по коре мозга, и питает всю эту… электронику биотоками. А когда хочешь её вынуть, разрушает сам мозг! Ребята бились пять лет, но в чём секрет, так и не догнали… Нельзя вынуть её, не убив!

– Ну а если кому-то всё же когда-нибудь… повезёт?

– Ну и что?! Вокруг – на двести километров тайга! И ни одного человека! Да и отслеживают они всё время со спутников, что тут да как. Не раскрою секрет, если скажу что это – и как жучок действует. То есть, они видят всё твоими глазами, и слышат твоими ушами!.. Неужели думаешь, что не заметят операции по удалению?!

Митяй надолго застыл. Потом, пробормотав «Спасибо. Я – спать!», убрался к себе на койку.

Теперь ему было над чем поразмыслить.

Он понимал, конечно, что идиотским поведением сам напросился на Ответ со стороны Общества, глупым вызовом плюнув в лицо Устоям… Но ведь он мог бы потом… когда-нибудь… Исправиться? Стать примерным семьянином. Законопослушным налогоплательщиком. Отцом.

Чёрт. А если бы он стал Отцом, хорошо ли ему было, если б какой-нибудь отвязный безбашенный подросток пытал, и убил его сына?!..

Именно это ему и кричала на суде мать убитого, еле удерживаемая родственниками…

И почему до него всё это, и многое другое, дошло так поздно?!

Дошло, что всё это не игра, а изуверство, и может аукнуться ему в тысячекратном размере?!

Сжимая в темноте кулаки, и не утирая жгучих слёз, он долго не мог заснуть.


Утро, уборку, развод и пиление он прошёл на автомате.

Мамсик, глядя на его лицо, воздержался от разговоров и комментариев.

А на обед была каша с мясным фаршем. Он понял, чьим. Митяя подташнивало, но он съел.

После обеда, закончив дела по бараку, Митяй двинулся по дороге к тому месту, где его высадили. Первые пять километров всё было в порядке.

Потом появилось…

Чуть подальше просеки, где вездеход развернулся, начала болеть голова. Он продолжал идти.

Головная боль стала нестерпимой. Его вырвало под какой-то сосной.

И стало ещё хуже. Все нервные узлы словно поливали кипятком. Голова буквально разламывалась! Словно с каждым крохотным шажком боль возрастала в два раза!.. Нет, он должен… Должен…

Рыча, и из последних сил стараясь не потерять сознания, он заметил на земле, впереди, словно черту… Но не дойдя до неё пары шагов, упал. Теперь он видел только хвою у лица, и сил встать, или отползти, не было… Голова…

Теперь он понимал, что такое настоящая боль.


Как в тумане он заметил странную палку со стальным крюком на конце.

Зацепив его за воротник, она потянула назад – туда, где, как сразу понял Митяй, боль становилась меньше… Слабее… И вот уже почти хорошо – только лёгкая тошнота и головокружение.

Не пролежал он и минуты, блаженно приходя в себя, как получил солидный пинок в живот:

– Хорош дурака валять! Вставай и топай!

Только сейчас Митяй поднял взгляд на спасителя. Это оказался, как ни странно, обладатель его ботинок и одежды – юный прихвостень Пахана, по кличке, как теперь знал Митяй, Крыс.

Не без труда Митяй встал на четвереньки, а затем и на ноги.

Крыс, что было уж вовсе удивительно, поддержал его, и помог идти. Митяй выдавил запоздалую благодарность:

– С-спасибо. Но… Почему ты спас меня?

– Почему-почему… Потому. А ты, кстати, молодец. Почти перекрыл рекорд – видел, там, на дороге, черту? Это – Святого. Его так звать было… Там он и упал. И умер сразу – уже не откачали.

Ну а вытащил тебя… Во-первых, приказ Пахана. Многие новички балуются этим. Идиоты – сдуваются на первых же шагах! А ты… – в тоне слышалось подлинное уважение.

– Так далеко забираются только сильные. Нет, пойми правильно – реально сильные. Воины. Я вообще-то поклонник индусов. У них – чёткое деление на касты: этот – бухгалтер там, этот – воин… Этот – монах. Мы с тобой могли бы стать идеальными Солдатами. Страшным и Умным Оружием… Если бы те, дебилы-чиновники, не решили по-другому… Не решили за нас. Что «Общество» должно быть «ограждено…»

Ну а вообще-то, я, или ещё кто из назначенных самых молодых, помогаем таким придуркам-самоубийцам, как ты – у нас порог чувствительности ниже. И мы можем подбираться к тамперам ближе.

Ну, первый-то раз многие дурят, но – вовремя возвращаются. Сами. А ты – молодец, я уж сказал… Но имей в виду: тех, кто надумал во второй раз – мы не спасаем. Принципиально.

Понял?

Митяй кивнул.


В этот же день, к вечеру, над Лагерем расцвела красная звезда ракетницы.

Новенького распределили к волочильщикам – их бригада с трудом выдавала Норму.

На разводе Митяй уже почти равнодушно, хором с остальными отсчитал двести ударов очередному малолетнему насильнику-убийце девочки семи лет, и отметил, что сам совсем не рвётся присоединиться к Большому Кругу, хотя козлы и вынесли прямо на плац…

Тринадцатилетний новенький оказался глуп и с гонором, поэтому последующих репрессий не пережил. Так что через три дня в каше из гречихи снова было мясо – Митяю попался палец.

Подумав, он съел его – когда до смерти четыре года, надо использовать любое питание себе на пользу. Пилить он научился, экономя силы. Так что теперь мог ходить и в спортзал: качаться.

Про спортзал он узнал от Крыса. Тот объяснил, что Свита качается вся – с утра и до обеда. Им надо быть в форме, если кто из салаг решится бросить Вызов. Не ответить на вызов было нельзя – позор и деклассация… А ответить – бой до смерти. А охочих на тёплое место прихвостня-дармоеда в год набиралось десять-пятнадцать. Естественный, так сказать, отбор.

Обнаружил Митяй и огромную бытовку с обувью и высящимися по грудь грудами одежды – разумеется, использованной. Оставшейся от бывших хозяев…

Здесь он сменил полуразвалившиеся ботинки Крыса на чуть более целые и большего размера. И нашёл даже робу Жирдяя – она висела отдельно и сохла: безобразное тёмное пятно на груди ещё отблёскивало глянцем… Митяй выбрал себе и одежду в размер.


Того, что в его сознании произошёл некий мировоззренческий перелом, он вначале даже и не понял. Только обратил внимание, что и все вокруг ведут себя куда как сдержанно. Больше молчат. В свободное время или спят, или читают прошлогодние газеты. Или качаются и учатся драться…

Заодно Митяй узнал, для чего они всё лето и часть осени до снега, будут пилить.

Чтобы семь месяцев зимы отапливаться, и готовить пищу!

Газовая труба к Лагерю подходила, и летом действовала. Но зимой напрочь замерзала. И вот тогда запасённые дрова уходили почти все… А когда все – пилить начинали ещё по снегу. Однако Пахановской обязанностью было не допускать таких ситуаций. И вообще – присматривать за контингентом: чтобы не было уж слишком жёстким завинчивание гаек. Частых самоубийств в Лагере старались не допускать – иначе там, наверху, урезали объём доставляемых вертолётом продуктов…

Так что чёрной дедовщины, как в пересылке, в Лагере не было.

Узнал Митяй и то, что каждую весну вертолёт подвозит огромную партию саженцев, и уже весь Лагерь копает, сажает и поливает на вырубках новый лес – взамен использованного. А он-то удивлялся: откуда эти молодые, ещё тонкие и свежезеленые, словно высаженные по линейке, сосны и ели!.. Вот тебе – и как по линейке. Не «как», а именно что – по…

Из своего барака он теперь знал почти всех: как по кличкам, так и – за что их…

Очкарика – за то, что треснул по голове битой, а потом добил сорока ударами ножа учителя, отца троих девочек, выведшему ему «неуд». Сороку – за то, что придушил маленькую девочку-соседку, которая вечно кричала за стеной – мешала спать!.. Рогатку – за то, что застрелил из самопала родного деда – тот не давал денег на пиво…

Митяй поражался, за какую дурь попали сюда многие… Но большинство, всё же, как он – за дело.

А ещё Митяй понял, что здесь нет любителей «пустого» трёпа. Все как-то больше молчат. И думают, думают… И глаза почти у всех – пустые и… печальные. А кое у кого – просто злые.

Ближе к осени, когда открыли склады с телогрейками и валенками, Митяй уже неплохо освоился с порядками, регулярно качался, и постигал под руководством Мистера Айронмэна (тощего жилистого корейца, кстати, буддиста!) в зале с татами искусство рукопашного боя… Заодно и восьмиугольный Ринг, обнесённый мощной сеткой, где проходили все бои, внимательно изучил.

Синяки, ссадины и мозоли его уже почти не волновали. Что-то в его мировоззрении окончательно сдвинулось, и теперь он смотрел на всё с позиций рационалиста – последователя Дарвина.

Выживает везде сильнейший. И хитрейший. Пусть он не пробьётся в Свиту – ребята там уж больно наглые и здоровые – но в своём-то бараке он место возле тёплой печки займёт.

А вообще-то ему предстоит тут, похоже, ещё много чего постичь и понять…

Жаль только, что главное он понял поздновато. Когда пути назад уже отрезаны.

Для таких как он, Родина – вовсе не всепрощающая и терпеливая заботливая Мать.

А жестокая Мачеха.

Но виноват в этом только он сам.

В подмосковных Люберцах сотрудник полиции по району Выхино-Жулебино разнес такcи огрoмной доcкой и украл у водитeля 10 тысяч рублей. Бомбила приехал на вызов на западe столицы. Из подъeзда вышла нeадекватная троица в соcтоянии алкoгольного и, вeроятно, нaркотического опьянeния. При посaдке один из мужчин удaрил по крылу aвтомобиля. В дорогe пассажиры громко ругались мaтом и рaзлили сок.

Когда таксист посреди пути заявил, что поездка окончена, то увидел служебное удоcтоверение и получил в свой адрес угрозы "посадить в тюрьму", а затeм и вовсе "выйти рaз на раз". Вспылив, водитель согласился на поединок и быcтро улoжил визaви на асфальт. Тогда дугой мужчина-пассажир выбeжал с доcкой, oглушил извозчика и испортил транспортное средство.

Дегенератов удалось оперативно задержать. Их оправдания на втором видео.



Via Плохие новости 18+

"Новак выступает против лозунга «Сербия против всех», но Срджан подрывает старания сына."

Питерский художник нанес на строительный забор, за которым должны были строить МФЦ, граффити, против проекта храма на этом месте. Местные жители даже собирались устроить митинг.

Автор: lookeachoff

Навеяно этой темой.

Одним зимним вечером с напарником решили вырваться на подводную охоту (ночная подводная охота у нас разрешена). Все складывалось как нельзя лучше: легкий морозец, безветренная погода и отличное настроение. По приезду на место быстро переодеваемся и выдвигаемся в сторону речки.

Путь пролегает возле канала сброса воды с ТЕЦ в реку. На месте сброса небольшая платина, которая вызывает серьезный «бурчак». В этом месте, несмотря на его перспективность никогда не нырял не один мне известный подвох так как это почти со 100% вероятность приведет к знакомству с водяным, апостолом Петром, Буддой или кто во что верит.

Погружаемся метров на 50 ниже по течению. Практически у места входа в воду, метров в 10 от воды натыкаемся на шерстяной комочек льда, не подающий признаки жизни. Помянув всех родственников человека, бросившего в воду котенка, идем к воде.

У воды замечаю, что я замечательный разгильдяй, забывший перчатки на капоте машины. Напарник принимает решения разнырятся, пока я схожу за перчатками. Проходя мимо котёнка, замечаю еле заметное прерывистое дыхание. Что-то щелкает в голове и молниеносно приходит решение попробовать спасти. Поднимаю, бегом к машине. В ход пошло все: печка, полотенце куртка. Через пол часа отогревания, стал подавать признаки жизни. Охота для меня была закончена – свой улов я уже взял. Через 5 минут пришел напарник, взглянул и сказал что улов зачетный, поехали домой.

Дома дочь сказала, что такой рыбы еще не привозил, и уволокла к себе в кровать. Дальше ветеринар и лечение. На третий день проснулся от того, что на кухне кто-то тарахтит железной миской по кафельному полу. Захожу, сидит хозяйка миски и с офигевшим видом наблюдает, как нечто похожее на нее, ест из ее миски. Улов был вылечен и пристроен в хорошие руки. Ни одна рыба не пострадала.

Реалистичные пейзажи маслом.

Дагестанский певец Рамазан Гадалаев посвятил песню главе Чечни Рамзану Кадырову. Блогер Дибир Дибиров, анонсировавший песню, объяснил, что руководитель республики «поддерживает наших братьев и делает все для нуждающихся». «Храним он Аллахом, народом любим, живет наш Рамзан, как предки свои», — спел музыкант.

Сегодня проскочила одна тема, про секс в кино. И в очередкой раз комментаторы проехались по Кристине Асмус, что она чуть-ли не по настоящему в кадре трахается, а ее муж Харламов - куколд.

Мне реально интересно, неужели на самом деле есть люди, которые думают, что съемка постельных сцен в кино (я не про порнуху) - это легкое, возбуждающее мероприятие, где актеры получают удовольствие? Вы что, ипанутые?

"Украине будут вламывать, тут без вариантов. Ни одна держава не потерпит у себя под боком гавкающего гомункула зачатого еще в Австро-Венгрии. Горбатых будут распрямлять, ждем", - прогнозирует некто стешин, и...


Во-первых, гомункул не только гавкает, но и убивает.

Во-вторых, державы, действительно, не терпят, но и Российская Федерация тоже не терпит, просто у ней особенная стать, доказательством чему хотя бы новый договор о транзите.

А в-третьих, можно констатировать, что некто стешин, еще  недавно просто небесталанный публицист, упорно растя над собой, сравнялся с истинными титанами анализа и прогноза:



Тут без вариантов.

Англичанка покрасила волосы дома дешевым тонером и почти облысела. Шенон Кент (Shanon Kent) купила краску за 12 фунтов (около 1000 рублей). После нанесения средства ее кожа головы начала гореть и женщина смыла краску на 20 минут раньше рекомендуемого. В итоге у нее выпало около 400 грамм волос.

Eugene Ponikarov · 2020-02-14 15:53 · Аркадий Рух написал годный моностих: «Ходил в оффлайн. Там хорошо, но люди». Вынесу из комментариев свой парный моностих: «Ходил в оффлайн. Там плохо, но еда».

Но «Оттава» чуть не отдала выигранный матч.

Продолжая серию статей, начавшуюся с обзора респираторов, решил написать про более серьезную защиту для органов дыхания — полнолицевую маску (противогаз) UNIX 5100 и фильтры к ней, а также сравнить ее с младшей и старшей моделями этого же производителя — масками UNIX 5000 и UNIX 6100 и с классикой среди масок — старейшей и известнейшей маской ППМ-88.

Читать дальше →

- Слышишь, старый?
Баюн лениво потянулся, широко зевнул и свесил усатую и заспанную морду с печки.
- Эй, ясноокий ты мой, я к тебе обращаюсь вообще-то.
Верлиока, сидевший за столом и шумно хлебавший щи, бросил на Баюна злобный взгляд, но ничего не ответил.
- Ну я же вижу, что ты слышишь, - не унимался Баюн, - у тебя же два уха, в отличие от...
Ловко увернувшись от увесистой ложки, Баюн снова свесил морду с печки.
- Я чего подумал. А было бы неплохо ведь, если бы про меня кто-нибудь добрую сказку написал, а? А то всё - людоед, людоед...
- Так ты сделай сначала что-нибудь доброе, тогда и напишут, - вынимая из голенища сапога запасную ложку, пробурчал Верлиока.

- Хочешь сказать, что я никогда ничего доброго не делал? - навострил уши Баюн.
- А что, делал? - вытирая ложку о рукав, спросил Верлиока.
- Да я, между прочим, знаешь, сколько разного добра сотворил? Жизни твоей не хватит рассказать.
- Ну и? Поведай-ка.
- Да хотя бы...
Баюн почесал лапой за ухом и, обратив взор к потолку, замер, пытаясь вспомнить хоть одно доброе дельце.
- Ну, наприме-е-ер... Или вот, к примеру-у-у...

- Ты как вспомнишь, выкопай меня из-под земли и расскажи обязательно, - помешивая ложкой щи, хмыкнул Верлиока, - потому как к тому времени я уже помереть успею раз пять.
- Тьфу ты, сбил, проказа старая! Я уже почти вспомнил доброе дело!
- Чего ты там вспомнил, блохастый? Только и можешь, что старых обижать, да над моим глазом потешаться.
- Да брось ты, разве можно над твоим глазом смеяться? - серьезно покачал головой Баюн. - Глаз, как глаз... Обычного размера.
Верлиока недоверчиво взглянул на своего друга.
- Очень даже прекрасный глаз у тебя, старый. Голубой такой, прозрачный... Как озеро.
- Правда? - засмущался Верлиока.
- Конечно правда! - заверил его Баюн. - А ты чего там хлебаешь, старый? Уху?
- Почему уху? Щи, - насторожился старик.
- Да какие же это щи? Самая настоящая уха.

Верлиока зачерпнул ложкой содержимое тарелки и, приблизив к носу, понюхал.
- Ну щи же!
- Да какие щи? - махнул хвостом Баюн. - Где же ты видел щи с рыбой?
- Да с какой еще рыбой?
- А которая из твоего озера вывалилась тебе в тарелку. Ты их там разводишь что ли, в своем глазохранилище?
Запасная ложка тут же полетела в кота, но он увернулся и от нее. Сообразив, что следующим снарядом станет тарелка с горячим варевом, Баюн молниеносно слетел с печи и выпрыгнул в открытое окно.
- Пойду доброе дело делать! Вечером расскажу! - бросил он через плечо.
Ответа не последовало, что немного насторожило кота.
- Старый! Тебе червей накопать для рыбалки?
И уже после этих слов из окна, наконец, вылетела долгожданная тарелка. Проследив за ее траекторией, Баюн одобрительно кивнул и, распушив хвост, зашагал по траве.

Весь день Баюн бродил по лесу в поисках повода для доброго дела. Ему казалось, что нет ничего проще, чем сделать его.
"Гораздо сложнее делать злые дела", - размышлял он на ходу. - "К злому делу нужно с умом подходить - сначала подготовиться тщательно, прикинуть все опасности, разработать план, продумать все до мелочей, в голове несколько раз прокрутить и уже потом можно приступать к злодеянию. Если получится - надо следить за тем, чтобы никто тебе за это дело мстить не вздумал, а ведь может еще и не получиться! Тогда все заново начинай... А доброе дело - тьфу, пошел и сделал, даже не заметил. Нет, что ни говори, а для злодеяний ума всегда поболе нужно..."

Из этих раздумий его вывел тонкий писк в зарослях кустарника. Припав к земле, Баюн пополз в сторону звука. Бесшумно скользя по поверхности земли, через несколько секунд он раздвинул лапой ветки и увидел того, кто издавал этот жалобный писк. У основания огромного дуба на земле сидел маленький птенец, который, видимо, выпал из гнезда и пищал от отчаяния и страха на весь лес. Хищно облизнувшись, Баюн уже приготовился к прыжку, но вдруг вспомнил о цели своей сегодняшней вылазки.

- Вот и доброе дельце подвернулось, - втянув когти, произнес он и вышел из укрытия.
Увидев огромного кота, птенец отстраха совсем потерял дар речи, и только и делал, что бесшумно открывал и закрывал желтый клюв, не в силах отвести взгляда от своей приближающейся смерти.
- Плевое дело, - уперев лапы в бока, произнес Баюн, прикидывая высоту, на которой было расположено гнездо, - сейчас я тебя быстро вознесу.
Услышав это, птенец закатил глаза и растянулся на земле, от страха совсем потеряв сознание. Воспользовавшись этим, Баюн поднял птенца и, аккуратно зажав его в пасти между огромных зубов, принялся карабкаться на дерево.

Быстро взобравшись на нужную высоту, благодаря своим длинным когтям, он вытащил птенца из пасти и аккуратно положил его в гнездо, приготовившись произнести торжественную речь о своем добром поступке. Но он не успел сказать и слова, как откуда-то сверху на него обрушилось что-то большое и темное. В глазах потемнело от боли, а в ушах загудело. Баюн схватился лапами за свою морду и, потеряв равновесие, тут же рухнул вниз. Больно ударившись о землю, он, тем не менее, тут же вскочил на лапы и сразу же получил еще один удар в спину, а за ним еще и еще.
- Да за что? Я же доброе дело сделал! - выкрикнул он, отпрыгнув в сторону на несколько шагов.
- А ну пошел отсюда, добродетель проклятый! - рявкнул над ухом чей-то скрипучий голос. - Мало тебе одного птенца было, так ты решил всех сожрать?!
Только сейчас он увидел, кто так нещадно наносил удары по его телу. Две большие птицы, родители непутевого птенца, расправив крылья, поочередно набрасывались на него, вырывая из его тела клочья шерсти своими острыми клювами. Не оценив всей доброты поступка кота, они остервенело защищали свое потомство от этого злобного хищника.

- Да я же спас его! - выкрикнул Баюн, но тут же получил клювом в нос и, решив, что дальнейшая беседа не имеет смысла, поспешил ретироваться.
Некоторое время птицы еще преследовали его, но, удостоверившись, что отогнали пришельца на достаточное расстояние, оставили в покое. Еще некоторое время Баюн бежал, но когда силы стали покидать его, остановился и присел на траву, чтобы зализать свои раны. Но не успел он как следует отдышаться, как почувствовал, что за ним кто-то внимательно наблюдает. В сгущающихся сумерках сложно было что-то разглядеть, но наблюдатель не заставил себя долго ждать и вышел из зарослей к потрепанному коту.

- Кто это тебя так? - рыкнул огромный волк, усаживаясь на задние лапы рядом с Баюном.
- Пернатые, - вздохнул кот, - всю шкуру искололи мне своими клювами. Вообще, сумасшедшие какие-то.
- Это да... От них добра не жди. Повезло еще, что глаза тебе не выклевали. В гнездо, небось, полез?
Баюн кивнул.
- Успел хоть сожрать кого-нибудь?
- Да я и не собирался. Я, наоборот, птенца наверх поднимал, доброе дело хотел сделать.
Волк нахмурился и с опасением взглянул на кота.
- Чего? Птенца наверх поднимал? Зачем?
- Ну, что непонятного? Он выпал, а я хотел помочь ему.
- И не сожрал его?
- Нет.
Волк отступил на пару шагов и, оскалив пасть, зарычал, припав мордой к земле.
- Да ты, небось, бешеный? Совсем уже кукушка съехала. А ну вали из нашего леса, добродетель проклятый. Ходит здесь, заразу распространяет!
Мощный удар лапой заставил Баюна перекувыркнуться через себя. Вскочив на лапы он выгнул спину и распушил хвост.
- Ты чего, серый? Это же доброе дело, разве можно меня за него осуждать?
- Вали отсюда, я сказал! Пока не вылечишься, чтоб я тебя в лесу не видел!
Еще один удар обрушился на спину многострадального кота. Сообразив, что дальнейшая беседа не имеет смысла, Баюн бросился наутек сквозь заросли кустарника, обдирая зализанные раны и пытаясь уворачиваться от ударов волка. Зверь преследовал кота почти до самой опушки леса. А когда Баюн перестал слышать его хриплое дыхание за спиной, он тут же угодил в заросли крапивы. Ядовитые стебли хлестали его по бокам и жгли открытые раны, причиняя еще больше боли. Сжав зубы, он все же выбрался из зарослей и тут же увидел вдалеке домик Верлиоки. Решив, что на сегодня хватит добрых дел, кот захромал домой.

Толкнув дверь, он перешагнул через порог и тут же растянулся на полу. Лапы так устали, что совсем не хотели его слушаться.
- Знаешь что, старый? - собравшись с силами, произнес Баюн. - Прав ты был. Не гожусь я ни ни для каких добрых...
- Баюн! - расплылся в улыбке Верлиока. - Ну, молодец! Ну и добытчик! А я сижу и думаю - из чего бы суп сварганить? А ты вон сколько крапивы нарвал - из нее супец ох и знатный получится! Что б я без тебя делал, дружище ты мой?!
С этими словами Верлиока принялся снимать с шерсти Кота зацепившиеся за нее стебли крапивы.
- Но я же...
- Ты прости меня, старого, что я сегодня поутру ляпнул, что, мол, ничего доброго ты не сделал. Ты у меня помощник хоть куда! И разговором повеселишь, и песню споешь, и еды добудешь. Ну ладно, ладно... Иди на печку, отдыхай, я там тебе молока налил.
- Так это что получается? Я доброе дело сделал что ли?
- А как же? Конечно.
- И ты меня за него даже бить не будешь?
- Нет конечно, - улыбнулся Верлиока, - за добрые дела не бьют, если только ими не бахвалиться и не хвастаться.

- Странные эти дела - добрые, - бурчал себе под нос Баюн, забираясь на печь, - сделаешь - никто не оценит, расскажешь - еще и по загривку получишь. Но все же приятно их делать, старый просто так молока никогда не нальет...

С тех пор Баюн никогда никому не рассказывал о своих добрых делах. Может поэтому мы про него и не знаем ничего, кроме того, что он людоед.

© ЧеширКо

Я в курсе, что в Сети можно найти любую картинку, но ведь всегда лучше проверить себя без подсказок, правда? Вот и давайте попробуем...

Прошлого, конечно, не вернешь, но при известном стечении обстоятельств кто-то из этих симпатичных ребят имеет полное наследственное право занять престол страны, которая ныне республика, но когда-то была обширной и могущественной монархией.

А какой?

Сбежав после поражения нацистской Германии, комендант двух лагерей смерти даже не поменял имя и фамилию. Он горячо возмущался, когда его поместили в тюрьму: «Теперь, вы скажете, надо наказывать всех, кто честно служил?!».

Сотрудникам спецслужб стало слегка неудобно. Выехали на бронемашинах, с автоматами, окружили преступника со всех сторон. А он стоит по пояс голый, в цветастых пляжных шортах, в шлёпанцах, с бокалом коктейля «капиринья» в руке. Пожилой человек с элегантной стрижкой, весьма довольный своей жизнью. «Ребята, для чего устраивать такой шум? Я пойду с вами без сопротивления, и вот увидите, вы потом сами меня отпустите». Судя документам, 28 февраля 1967 года полиция города Сан-Паулу арестовала на пляже Сао Бернарду ду Кампо уважаемого гражданина Бразилии Франца Штангля, прибывшего сюда из Сирии 16 лет назад. 59-летний Штангль работал инженером на заводе «Фольксваген» и находился в законном отпуске.

Когда бывшему гауптштурмфюреру СС, коменданту лагерей смерти Собибор и Треблинка предъявили обвинения в преступлениях против человечества, тот искренне изумился: «Я согласен, что устанавливал газовые камеры. Но моя совесть чиста. Я просто честно выполнял свою работу». Лишь за 4 месяца службы в Собиборе Штангль убил 100 000 евреев, а за один-единственный день в Треблинке он послал на смерть 22 000 (!) заключённых. Всего с помощью Франца Штангля был уничтожен почти миллион невинных людей.

Маленький коллектив душителей

Будущий палач родился в 1908 году в австрийском городе Альтмюнстере. Его отцом был драгун из ночного армейского патруля, который часто поколачивал сына. Сразу после школы Франц устроился на текстильную фабрику. Окончив в 1931 году полицейскую академию, работал детективом в небольшом городке, разбирая дела о краже куриц, похищении поросят и пьяных драках. «Звёздный час» тихого чиновника настал в марте 1938 года, когда Германия совершила аншлюс: присоединила Австрию к Третьему рейху. Уже через 2 месяца Штангль вступил в НСДАП и стал членом СС, получив должность следователя в гестапо города Линца.

В апреле 1942 года в звании оберштурмфюрера (старшего лейтенанта) австриец появляется в Польше: Гиммлер назначает его комендантом лагеря Собибор. Задача у этого пункта была одна: убивать как можно больше людей. Франц подошёл к вопросу профессионально, заранее заказав оборудование для умерщвления у администрации соседнего концлагеря Белжец. Начальство объяснило ему: евреи работают плохо, следует не тратить на них время, а быстрее уничтожать. Новоприбывших заключённых прямо с поезда вели в так называемую «баню». Людей запирали в камере, прикрепляли старые танковые моторы к трубам, ведущим внутрь, и с их помощью подавали в помещение угарный газ: через час в «бане» лежали штабеля трупов. Штангль гордился: «У нас маленький коллектив, но зато мы очень хорошо работаем». Под его началом служили 30 эсэсовцев и 100 охранников из числа бывших советских военнопленных, украинцев по национальности. Эта горстка убийц без труда совершала массовые казни, а заодно и сортировала вещи погибших: золотые зубы, иные драгоценности, обувь и одежда подлежали отправке в Рейх.

«Белая смерть» с хлыстом в руках

28 августа 1942 года Франца перевели комендантом в более масштабный лагерь смерти: Треблинку. Он сразу смекнул, что у людей надо подавить волю к сопротивлению, дать им намёк: если будут покладистыми, тогда якобы выживут. Дорожки в лагере вымостили отёсанными камнями, высадили зелёные насаждения и цветы (!) на клумбах. С заключёнными эсэсовец не контактировал и перемещался по Треблинке в специально пошитой для него белой форме с хлыстом в руках: в результате Франца прозвали «Белая смерть». Он позже утверждал, что не испытывал никакой ненависти к уничтожаемым в печах евреям и цыганам: «Это была моя профессия… Я ей наслаждался. Меня переполняли амбиции и желание карьеры, не буду отрицать».

Для «лечения нервов» Штангль начинал пить водку уже с раннего утра, он часто появлялся перед газовыми камерами в стельку пьяный. Он никогда не называл узников людьми, обозначая их в беседах с другими эсэсовцами как «груз», подлежащий утилизации. Уже в тюрьме Штангль заявил в интервью западногерманской прессе: «Ну правда, они и были „грузом“. В первые дни в Треблинке я видел груды тел чёрно-синего цвета, в них не было ничего человеческого: просто масса гниющей плоти. Сами посудите: огромное количество мертвецов. Иногда я стоял на вышке и наблюдал, как их гонят в газовые камеры: голых, стиснутых, испуганных, под ударами кнутов… Довольно трудно после такого считать этих существ людьми». Случались дни, когда в лагере умерщвляли 3 000 человек, а иногда и 12 000. Всего в небольшой Треблинке за 11 месяцев при руководстве Штангля было убито восемьсот десять тысяч заключённых. Да, почти как в Освенциме за пять лет. Пожалуй, во время Второй мировой войны это было самое ужасное место, ад на Земле.

Священник, друг эсэсовцев

2 августа 1943 года узники в Треблинке подняли восстание: около 300 заключённых сумели прорваться за ограду и сбежать, но многие погибли под пулемётным огнём охраны. После этого лагерь расформировали. Штангля, пожурив за то, что тот не смог предотвратить «бунт», перевели Италию с новым заданием: отправлять в печи евреев Венеции и Триеста. В Вену он вернулся в 1945 году, незадолго до капитуляции Германии, и был задержан американскими солдатами: против гауптштурмфюрера начали расследование. Однако с помощью жены и ещё одного охранника Собибора (обершарфюрера СС Густава Вагнера) Штангль в 1948 году совершил побег из тюрьмы, направившись… снова в Италию. Сочувствующий нацистам епископ Ватикана Алоиз Худал снабдил убийцу паспортом Красного Креста и помог добраться до Сирии. В Дамаске Штангль прожил три года, консультируя спецслужбы, как правильно пытать пленных израильтян. Однако на Ближнем Востоке эсэсовцу стало скучно, и спустя 3 года они с женой перебрались в солнечную Бразилию. Там бывший капитан СС сначала работал по своей первой профессии, — ткачом на текстильной фабрике — затем достиг должности инженера и стал неплохо зарабатывать. Жена палача получила место бухгалтера в представительстве Mercedes Benz, а сам Штангль в 1959 году перевёлся на завод Volkswagen. Дела шли отлично. Пара купила большой просторный дом, они жили хорошо и богато, а в выходные и отпуска проводили время на соседних пляжах: купались, загорали. Соседи и не подозревали, что вежливый мужчина с мягким акцентом уничтожил сотни тысяч людей. Они рассказывали про него: «Он был славным и весёлым, настоящей душой компании». «Надо же, — растерянно обронил коллега Штангля по Volkswagen. — Наш милый Франц убил миллион человек и уехал под пальмы!".

«Меня наказывают слишком сурово!»

Удивительно, но Штангля никто не искал. Он жил под своим именем и даже состоял на учёте в австрийском консульстве в Сан-Пауло как «австриец по национальности». Эсэсовец был всерьёз уверен, что не делал ничего плохого, за хорошее качество работы не судят. Лишь в 1961 году Австрия выдала ордер на арест Штангля, к розыску подключилась Германия. После ареста на пляже жена наняла любимому мужу самых дорогих адвокатов, но это не помогло: 23 июня 1967 года Франца выслали из Бразилии в ФРГ и поместили в за решётку. 22 декабря суд Дюссельдорфа приговорил экс-коменданта Треблинки к пожизненному заключению. Франц немедленно обжаловал приговор. Он раздавал интервью, возмущаясь вердиктом: «Я никого лично не убивал, не стрелял в заключённых…Моя работа была сугубо технической… Нас так учили в криминальной полиции, всё должно быть сухо и педантично… Вот я и действовал подобным образом». Лишь незадолго до смерти в последнем разговоре с корреспондентом Штангль сказал: «Да, гибель евреев и цыган в лагерях — моя вина. Но ведь и пожизненное заключение — это слишком сурово!»

28 июня 1971 года (через 19 часов после интервью) 63-летний Франц Штангль скончался в своей тюремной камере от сердечной недостаточности. Вот вы скажете - жаль, что его не повесили. А Георгий скажет - да ладно вам, и так хорошо.

(С)Зотов

Рынок в Будапеште в 1987-м и 2020-м.
Автор фото: Аттила Манек (Attila Manek)

3 фото via

"Какой же гений сумел проявить Буги Яалон! Он вдруг понял, что я манипулирую Равивом Дрюкером и Барухом Кара!"

- Ваня, а чем ты от Шарика отличаешься? Он молчит и ты молчишь.
- Отличаюсь! Причины разные. Он говорить не умеет, а я боюсь...

В течение почти всего Первого тысячелетия нашей эры причерноморские племена Скифии угрожали могущественному Риму. Но полководцы "вечной империи" с успехом отражали сумбурные атаки как отдельных племен, так и целых армий, а в 269 г. при Наиссе нанесли своим врагам сокрушительный удар. Но через 200 лет среди гуннов появился вождь — Атилла, который сумел не только объединить различные племена, но нанести римлянам несколько чувствительных поражений. Одним из таких поражений стал штурм города Наисса

"Ответка – через три недели."

На глаза попалась не особо позитивное сравнение Java vs GO. Тестирование большим числом пользователей.

Решил сам проверить, действительно ли так все не радужно с Go.
Забегая вперед скажу, что при кэшировании в памяти и формировании JSON "на лету" удалось получить до 56000 [#/sec] на 4 физических ядра.
И не одного Failed requests вплоть до 4096 одновременных подключений.

Базовый сценарий GET запроса:

• Если данные найдены в in memory кэше и они валидные, то формируем JSON из структуры
• Если данных в кэше нет, то ищем их в Bolt DB, если находим, то считываем готовый JSON
• Если данных нет в Bolt DB, то запрашиваем их из БД, сохраняем их в in memory кэше
• Данные в in memory кэше накапливаются в буферном канале, после накопления около 10000 элементов они сбрасываются единым save в Bolt DB
• Если данные в БД менялись (update / insert) то через pg_notify передавается уведомление и данные в кэше помечались как невалидные и при следующем обращении они считывались заново из БД

  Под катом результаты тестирования, так же доступные по ссылке
  Кому интересен код тестового стенда — добро пожаловать на GitHub.
  Кода много около 4000 строк, но ни чего супер интересного использовано не было.
  Единственно, разве что кастомный JSON encoder/decode — это ускорило формирование JSON примерно в 2 раза.

  Читать дальше →

Вчера, 04.02.2020, со мной произошёл странный случай.

Выехав за рулем принадлежащего мне автомобиля, технически исправного, из точки "А" в точку "Б", согласно показаниям навигатора, в "Б" я должен был прибыть около 12-00 местного времени.

Расчетным временем пути был 1 час.

В дороге, на 2-х полосном ее участке, впереди меня в левой полосе тошнил Рено Логан с номерами Пермского края и шильдиком 1,4 MPI.
Такими темпами мы на аэродром не попадаем я явно опоздал бы.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы действуя в текущих дорожных условиях обогнать тошнота. В зеркале заднего вида я увидел, что за рулем Логана - баба, настолько мелкая, что едва видны ее глаза из-за приборки.

Испытав удовлетворение, я притопил в левом ряду, четко отобразив время на щитке приборной панели: 11-15.

Вдруг, подняв глаза на дорогу, я оторопел!

Впереди снова была та же фигура пермского Логана 1,4 MPI.

Снова глянув на приборку, я еще больше почувствовал неладное: время на ней - 11-39
Местность, окружавшая меня в тот момент, также говорила, что я сместился на 7-8 километров вперед по дороге (промзона).

Но я не помню, как это произошло. Я не помнил эти прошедшие 24 минуты.

Итак, 24 минуты моей жизни просто не сохранились. За мгновение я прожил их.

Уважаемые знатоки! Что это могло быть?[next]

(не употребляю, не стоял, не наблюдался, замечен не был, алкоголь принимал 23.01.2020 последний раз)

Немного не по себе, надеюсь, что это никак не связано, не перекликается с моей прошлой темой об Эффекте Манделы

Сначала старый анекдот для затравки.

Мужчина на приёме у психиатра жалуется:
- Доктор, каждую ночь вижу один и тот же странный сон. Снится, что я толкаю поезд из Хабаровска в Москву. Утром просыпаюсь полностью разбитым, будто я этот поезд на самом деле толкал. Что делать?
Доктор говорит:
- А вы, батенька, перед сном внушите себе, что нужно поезд дотолкать не до Москвы, а только до Новосибирска. А дальше пусть кто хочет, тот и толкает.
Через месяц пациент приходит снова .
- Ну, милейший, как ваши дела? - спрашивает врач.
- Вы знаете, доктор, - говорит мужчина, - очень ваш совет помог! Толкаю поезд до Новосибирска, и потом всю ночь сплю как гуленька! Утром просыпаюсь бодрым и полным сил.
- Отлично! - говорит доктор.
- Но недавно, - говорит мужчина, - случилась новая напасть. Теперь мне каждую ночь снится, будто я ублажаю дюжину девиц. Утром встаю полностью измождённым. Помогите!
- Дружочек, - говорит доктор, - а вы внушите себе перед сном, что вам достаточно ублажить только четверых. А остальные пусть как нибудь сами.
- Доктор, ну почему четверых?! Нельзя хотя бы двух?
- А что вас, батенька, смущает? Если вы справляетесь с дюжиной, то четверых-то осилите легко!
- Доктор! Но мне же ещё этот чёртов поезд до Новосибирска толкать!


Короче, собрались как-то раз по клюкву. Ну, как собрались? Сидим, и вдруг Валера говорит.
- Мужики, а поехали за клюквой в выходные!
На тот момент поездка за клюквой в списке наших приоритетов была где-то сразу следом за полётом на Альфу Центавра. Но Валера сказал:
- Я место одно знаю, там клюквы море! И главное места дикие совершенно, никто про них не знает. Туда вообще только на лодке можно попасть. Насчет лодки я с егерем уже договорился.
Ну, мы так прикинули, что Альфа Центавры может и подождать. За клюквой так за клюквой.
Долго ехали на уазике какими-то лесными, приметными только глазу опытного проводника тропами, и наконец попали на берег реки, где нас уже ждал мужик в потёртом камуфляже. Передавая ключи от лодки он сказал.
- Ягоды нынче много. Вы только аккуратнее там, на хозяина не нарвитесь.
Мы переглянулись. А кто тут хозяин, разве не егерь?
- Медведь. - пояснил Валера.
- Да, на мишку. - кивнул егерь. - Они сейчас жир на зиму нагуливают, ягодники их любимое место.
Мы снова переглянулись. А правильный ли маршрут выходного дня мы выбрали? Зачем нам эта клюква, действительно, ведь Альфа Центавра реально ближе? Но егерь успокоил.
- Да вы не бойтесь, мишка не тронет, вы для него кулинарного интереса не представляете. Одеколоном от вас воняет, куревом, он вас за версту учует и стороной обойдёт. Главное, сами на него в лесу не наткнитесь. Ходите громко, разговаривайте, шумите, ну Валера вам расскажет, как себя в лесу вести.
Валера с видом опытного медвежатника важно покивал. Мы попрощались с егерем, погрузились, переправились на другую сторону, привязали лодку, нашли неподалёку от берега хорошее сухое место, и разбили лагерь. Пока ставили палатки, пока готовили еду, стало смеркаться. Ужинали уже по темноте. Перед сном махнули по стопочке, и отправились на боковую, чтобы утром пораньше встать.
А утром обнаружили, что Валера пропал.
Не сразу конечно. Пока ходили туда-сюда, кто костёр разводил, кто завтрак готовил, а потом кто-то вдруг спросил.
- А где Валера?
Валеры нигде не было. Палатка настежь, в туалет за это время можно было десять раз сходить по любому. Короче, Валера пропал.
- Да он наверное проснулся, будить никого не стал, и ушел по ягоды.
Такая версия, как единственно разумная, была встречена с одобрением. Пока кто-то не заметил:
- А с чем он по ягоды ушел?
Действительно. Вёдра, кузовок, рюкзак, все Валеркины вещи были на месте. Не хватало только спальника.
- Ну он же не со спальником по ягоды ушел?!
Покричали. "Валера! Ва-ле-ра!". Без результата. Кто-то вспомнил, что Валера ещё накануне, за ужином, вёл себя не то чтобы странно, но как-то нетипично. Не бухтел без умолку, не строил из себя знатока-краеведа, а сидел тихонько и задумчиво.
Решили разойтись в разные стороны и осмотреть ближайшие окрестности. Через минуту раздался крик:
- Ребята, сюда!
Когда прибежали на голос, Слава стоял и показывал палкой на кучу помёта. Куча была явно свежая, и такого размера, что даже не специалист мог с уверенностью сказать, - тот кто это сделал был точно не белочка.
- Может лось? - сказал кто-то с надеждой.
Тогда Слава ткнул палкой левее кучи, и все увидели след. И это было не копыто.
Вернулись в лагерь, молча покурили. Обсуждать, что делать дальше, смысла не имело. Это и так было ясно. Нужно ехать за егерем. Решили - двое едут, двое остаются в лагере. Бросили жребий. Договорились о сигналах, на тот случай, если Валера всё-таки найдётся. Двое, кому выпало плыть, на скорую руку собрались и ушли к реке.
Через минуту они запыхавшись бежали обратно.
- Ребята, лодки нет!!! - выдохнули они.
Все рванули на берег. То, что лодки на месте нет, было видно ещё издали.
Лодка нашлась сразу же, стоило спуститься к воде и поднять глаза на уровень горизонта. Она качалась на волнах ровно посредине реки, никуда при этом не двигаясь. Явно стояла на якоре.
В лодке, закутавшись в спальник, сидел Валера, и махал нам рукой.
Сперва он молчал как партизан на допросе. Только пара дружеских ударов по почкам заставили его разговориться и объяснить, в чём дело.
- Понимаете, я эту кучу вчера ещё увидел! Отошел по нужде, и наткнулся! От неё ещё пар валил! Мне даже кажется я слышал, как мишка её делал. Ох, я испугался! Думаю, я же в палатке всё равно теперь не усну. Взял тихонько лодку, в лодке всё-таки не так страшно, он же за лодкой не поплывёт.
- Что ж ты, гад, нам ничего не сказал?!
- А смысл?! Мы же в лодке всё равно бы все не уместились. А так вы хоть выспались.
- А если бы он на нас напал?!
- Да не нападает он! Нужны вы ему. Егерь же сказал!
- А что ж ты сам тогда в лодку полез, если егерь сказал?!
- Не знаю! Он мне прошлый раз сказал, что клеща проще всего высосать. Я высосал, и проглотил случайно. Потом неделю ходил думал, что он у меня в животе живёт, чуть с ума не сошел.
- Вот же ты дятел! Сам-то хоть выспался?
- Да где там! Только глаза закрою, задремлю, и тут мне начинается сниться, что медведь ко мне подкрадывается. Я вскакиваю, и бежать! А бежать не могу.
- Почему?!
Валера подумал, посмотрел на нас как на идиотов и сказал:
- Куда бежать?! Я же в ЛОДКЕ!


© Ракетчик

В каждой техподдержке свои процессы, тикет системы, принципы коммуникации с клиентами. Объединяет эти сервис службы – стремление бороться с пожирателями времени.

Когда в десятый раз за день в рабочем чате видишь «Не помнишь, как по такой заявке лучше ответить?», «Где лежит инструкция?», «Кинь ссылку, не могу найти», а в параллель коллега с порога «Не занят? Мне только спросить», начинаешь взывать к богам, которые хоть что-то слышали про Knowledge Management.

И все чаще мечтаешь не о новом мониторе в 49 дюймов, а о Базе знаний, да лучше с продуманной структурой, удобной навигацией и интеллектуальным поиском. И, пожалуйста, если можно, пусть это будет не склад папок на FTP и не портянка ссылок в Google Docs!

Хранение знаний в головах аналитиков и разработчиков, на стикерах или в закладках браузера – дело обычное. Но с ростом или ротацией команды нет особого желания собрать потенциальные риски от незадокументированных и невыстроенных процессов.

В то же время быть носителем тайных знаний отчасти лестно. При этом не хочется быть замученным вусмерть повторяющимися вопросами. И еще меньше хочется слыть «раздавателем»: погугли сам, спроси там, поищи тут, прочитай здесь.

Поэтому мы в своей поддержке решили собрать весь багаж знаний воедино и попробовать настроить процесс управления знаниями. Делюсь, что из этого вышло и на каком этапе сейчас.

Читать дальше →

Мотаясь по гарнизонам, городам и весям, я всё-таки в шестом классе осел окончательно в Севастополе. Потому что так, перебираясь из школы в школу, учиться было невозможно: то я опережал учебный процесс, то отставал.
Переехал жить к бабушке, обрадовав её самым волшебным образом.

В Севастопольской школе я попал в класс, с учениками которого ходил вместе в детский сад. Никуда из своего района не денешься.

Пришёл я в шестой класс, но самым запоминающимся оказался восьмой.

Переходный возраст, трудовой лагерь, первые драки до первой крови, первые оценки ливерности одноклассниц и первые поступки.

Невзрачная Галя, тень практически, резко выделялась на фоне остальных девочек. Модницы, хвастающиеся друг перед дружкой запрещёнными серёжками и обсуждавшие свалившиеся на их хрупкие плечи неведомые чувства к старшеклассникам, держались от неё чуть в стороне. Вечно согбённая, монохромная, как вот её тапочками побили.
Голоса мы её не слышали, потому что её даже не вызывали к доске. То ли учителя Галку тоже не видели, то ли бесполезно было мучить закланное животное у всех на виду.
Но мы были не такие!

Галка жила рядом со школой, прямо вот в двадцати метрах стоял их частный домик за забором из жёлтого ракушечника.

Приземистый домишко да рядом башенка выгребного туалета. За этими сооружениями — таинственный провал со склона холма.
Туалет был смешной: крыша как у скворечника — из двух досок.
Мы глумились: «Галка! Глянь: твои цапли на юг собираются! Прямо из своего скворечника! Глупые они у тебя: с юга лететь на юг. Скажи им, пусть остаются, мы их на Новый год пожарим!»
Ха-ха-ха.
Смешно было всё, что крутилось вокруг несчастной судьбы Галки.

Она не обращала внимания, только куталась в свой серый мохнатый платок-шаль.
Он был огромен и вызывал у нас инопланетные чувства: в портовом городе не иметь джинсов и батника на кнопках-клёпках было неприлично. А уж без целлофанового пакета с самопальной трафаретной надписью «ABBA super grupp» так ваще.
Галка приходила с каким-то подобием женской сумки с блёклой застёжкой.

«Галка! Гляди — твой скворечник сам на юга собрался!»

Все бросились к окну.

Внизу от низкорослого домика отделялся прямо у нас на глазах её дощатый сортир. Он совершал медленные движения угловатой крышей то влево, то вправо.
Иногда замирал, вздыхал и начинал опять заваливаться.

Обычно равнодушная, Галка не выдержала и подошла к окну.

Она несколько секунд смотрела на подвижную недвижимость, а потом вскинула руки-крылья и вылетела в коридор. На парте остался серый пуховый — оренбургский, как мы его называли, перекидывая друг другу через её заплаканное лицо, — платок.

Сверху было видно выбежавшую Галку.

Неуклюже, — ну а как при такой грузной комплекции, — она скрылась в глубинах дома.
И тут прозвенел звонок.

Никогда активность класса не была на такой высоте: руки тянули все на любой вопрос учительницы русского языка.
Так как она у нас была ещё и классным руководителем, то её наше поведение повергло в шок.
А мы вставали по одному и что-то там мямлили.
Главной целью было увидеть, как Галка за окном сражается со стихией и немедленно рапортовать классу театральным шёпотом, чтобы и раёк, и Камчатка были в курсе события.

Дело в том, что Киса — главный разгильдяй и провокатор безумств в классе, закинул в её отхожее место дрожжи, и туалет зажил своей полноценной жизнью: зашатался, закряхтел, то чуть опускался, то снова восстанавливал свой деревянно-щелевой статут.

На следующей перемене в класс вернулась мокрая от хлопот Галка.
Не смотря никому в глаза, прошла к своей парте и села.

— Галка! Смотри, что мы тебе связали!

Киса, стоя на учительском столе, размахивал её серым ощетинившимся платком над головой.

— Ты только глянь! Пушинка к пушинке! Дашь поносить?

Галка удивлённо оглянулась вокруг себя. Второпях она совсем забыла про эту свою незаменимую часть амуниции, — так её вынесло на спасение своего служебного помещения.

Она вскочила и, раскачиваясь, засеменила к столу.
Платок был тут же скомкан и брошен мячиком в толпу.
Начались забавы и игры, перешедшие в заливистый смех и осветив ясные счастливые наши глаза.

После недолгих перелётов платок упал у входной двери и всё мужское население, не заставшее начало аттракциона, входя из коридора в класс, стало вытирать о платок ноги.

Галка села за первую попавшуюся парту и закрыла лицо.

Вошла учительница.

— Почему твой платок здесь валяется? — обратилась она к Галке.

Ну ясен пень, тут и гадать не надо, чей это платок!

Она нагнулась, подняла платок и положила его перед Галкой.

— Тема урока «Тарас Бульба». Кто выучил отрывок?

Леса рук не последовало. Шоу закончилось.

Как истинный вождь краснокожих, который обязан спасать своё племя, к доске вышел я.
Этого Тараса и его «поворотись косынку» я выучил наизусть как нефик делать.
Зазвучала тронная речь, класс смотрел на меня с уважением и благодарностью: в королевстве наступила тишь да гладь, все спасены.

— Пока урок не закончился, у меня объявление! — прозвучал голос училки. — Районо объявило смотр школьных стенгазет. Галя одна не успеет, ей нужен помощник. Кто у нас ещё хорошо рисует?

И все посмотрели на меня: на полях моих тетрадей происходили такие шариковые и чернильные постельные битвы, что настоящим художником даже за пределами класса был признан я.

— Логвинов! Вот ты и поможешь сегодня Гале нарисовать стенгазету! Тема: «Чистота в школе».

— Мы ноги уже втерли, — крикнул кто-то с Камчатки.

По классу пронёсся смешок.

После уроков я остался, чтобы склониться над стенгазетой про чистоту вместе с нашим всеобщим посмешищем.
Так как в классе дурачился дежурный с двумя поклонницами, газета у нас не шла: я не мог пропустить возможность написать мелом на доске запретное матерное слово «ХУЙ».
Восьмой класс, эндокринная система сбоит, поступки не блещут логикой, энергии на небольшую атомную станцию.

— Галка, а пойдём к тебе домой? Всё-равно тут не поработаешь, а живёшь ты впритык к школе. А завтра утром принесёшь газету в школу.
— Нет. Ко мне нельзя.
— Как это нельзя? Можно ко мне, но ко мне чесать полчаса минимум.
— Нельзя. Ко мне домой нельзя.
— Мама не разрешает?
— Нет. Нельзя.

И тут меня прорвало. Я всенепременно захотел попасть в неразрешённый дом! Как так — нельзя? Что там такого у неё в доме, что нельзя?
К тому же подмывало глянуть на туалет — что с ним там стало-то?

— Завтра мы получим втык из-за тебя! — констатировал я.

Я знал, как надавить на неё: ответственность. С её помощью
очень удобно манипулировать.

— Завтра нас спросят про газету, а мы будем говорить что? Галка, что мы будем с тобой говорить? Что нельзя было?
— Ну, хорошо. Пойдём.

Дежурный и его ангелы вытаращились на нас: идти к Галке домой было явным зашкваром!
Пошёл бы кто другой — его пиджачок завтра бы лежал у порога. Но я был вне зоны осуждения.

Едва переступив калитку, Галка подошла к отхожему сооружению и несильно нажала на него рукой. Здание не пошатнулось.

— Хорошо, что немного бросили, выдержал, — сказала Галка туалету.

Я прыснул от смеха: разговаривать с Фекалоидами мне ещё не доводилось.

— Подожди меня здесь, я немного дома приберусь, не думала, что сюда кто-то придёт.

Я остался снаружи, лениво осматривая участок.
Он резко обрывался почти сразу от калитки. Буквально пару метров и почти крутой обрыв. Я подошёл к краю. Внизу было небольшое поле с пустыми грядками, пару-тройку соток. Со склона вниз уходил деревянный трап, сколоченный из чего попало: серые доски, расколотые брёвна, лопнувший шифер, провисшая панцирная кроватная сетка и остальные ржавые трубы и загогулины.

Да уж. Тут бы полосу препятствий проложить — никто бы до финиша не дожил.
Реанимация ему в помощь.

Домик почти нависал над этим Райхенбахским провалом. Ну, не провалом, конечно: не так и глубок был этот обрыв, метров семь. Но смотрелось всё это инфернально.

— Проходи.

Галка приоткрыла покосившуюся дверь в чёрный проём квартиры.

Я перешагнул и действительно оказался в полной темноте. Это была веранда.
Вернее, то, что могло бы быть верандой. Все бывшие окна заколочены пострадавшими гвоздями фанерой с водяными разводами. В некоторых местах узнавались крышки чьих-то почтовых посылок.
В стене слева светилось тускло какое-то подобие импровизированного окна.
Под окном стоял стол и два стула.

Галка провела рукой по столу, убеждаясь, что всё чисто и крошек нет, и положила на него лист ватмана, аккуратно разгладив ладонями.
Я достал карандаши и фломастеры — редкую для тех лет и очень дефицитную вещь.

Рисовать газету расхотелось ещё больше. Хотелось опять написать на этой стене то же слово, что и на школьной доске, и убежать.
Неумолимо несло сыростью. Я поёжился, несмотря на апрельскую жару. Огляделся ещё раз уже привыкшими к темноте глазами.
Из мебели так всё и оставалось: стол и два стула. Противоположная стена была неряшливо заколочена оргалитом внахлёст. Как панцирь броненосца. Оттуда пробивались тонкие лучи света и тут же умирали в кромешной темноте нашей изостудии.

— Серёжа, что будем рисовать? Надо про чистоту?
— Да. Что-то такое, чтобы призывало нас к чистоте, например.
— Что именно?
— Надо нарисовать абсолютно чёрный коридор, по которому несутся кубарем бумажки, фантики от жвачки, тряпки и ещё что-то, что обычно вываливается ручищами из карманов за ненадобностью.
— И?
— И написать: «Ты тоже дома так же на стульях раскачиваешься?»
— В смысле?
— Да пошутил я. Написать: «Чистой школу делаешь ты сам!»
— Как хорошо!
— Не очень. Как ты собираешься в таком полумраке рисовать? Все цвета серые, хоть красные, хоть зелёные.
— Ты мог бы протереть окно с той стороны? Я не могу.
— Ха, не пролазишь? Ну давай тряпку, я худой.

Пролез между стеной дома и глухим ракушечным забором, стараясь не поцарапаться о него. Снаружи окно не протирали со времён первой обороны города. Это даже не окно было, а какая-то амбразура — 60 на 60 сантиметров максимум. Со священным крестом оконной рамы, спасающим от нетопырей, чертей и прочей сволочи, но не действующим на Кису.
Вытащил мокрую тряпку из детского ведёрка и начал оттирать мутные стёкла.
Через несколько движений в глубине смутно проявились очертания любопытного лица Галки.
Мне даже показалось, что она пыталась улыбнуться.
Мне стало не по себе.
В дом вернулся осторожно.

— Во! Светлее стало! Я видел в том углу пробивающийся свет, там окно заколочено?
— Нет! Там нельзя.
— Вы что, немецко-фашистского оккупанта в доме прячете? Почему всё нельзя?

Я в два шага оказался у противоположной стены и рванул на себя лист оргалита.

— Я же говорила...

За листом оргалита ничего не было. Ни окна, ни стены. Угла дома вообще не было: несколько огромных блоков ракушечника отсутствовали напрочь. Внизу виднелись грядки скудного огорода.

— Но так не бывает. У вас ремонт, что ли?
— Нет. Так уже давно.
— Насколько давно?
— Очень.
— И починить некому?
— Не надо было нам сюда приходить.

Я обернулся в залитую новым светом веранду. Да, лучше было сюда не приходить: такое впечатление, что здесь не живут.

— Это какая-то хозяйственная заброшенная пристройка?
— Не, это веранда. Когда-то была верандой.
— А внутри что? Что за дверью?
— Комната и кухня.
— И всё?
— Да.
— И как вы все помещаетесь в этой кладовке?
— Кто все? Я и мама?
— А папа? Брат, сестра...
— Только я и мама.
— Пиздец... Извини, вырвалось.
— Отец умер очень давно, я ещё в садик ходила. Мама работает уборщицей в школе.
— Уборщицей? В нашей школе? Под командованием тёти Ани?
— Да.
— А кто?
— В синей косынке.
— Знаю. Ничего себе.

Газету мы рисовать не стали. Я сидел молча и еле соображал. Мозаика не складывалась.
Не, отца я тоже очень редко видел, он же военный. А, учитывая, что я живу с бабушкой, так вообще родителей вижу раз в полгода. Но у нас квартира. Окна. Двери. Стены. Мебель, хоть и старая, но есть. Потолки побелены извёсткой с синькой — сами с бабушкой разводили.

Я поднял глаза в потолок. Потолок был побелен. Давненько, но точно не сто лет назад, осенью.

— Галка, я, наверное, домой пойду, нарисую газету сам. Сюжет мы придумали, уроков задали мало. Завтра утром принесу к тебе сюда и мы отсюда пойдём в школу.
— Как скажешь.

Ей было безумно стыдно за всё это. Мне было ещё стыднее, что я заставил её привести меня сюда.

— А что у вас на огороде растёт? Сейчас же апрель, а у вас там пусто.
— Ничего не растёт — со склона постоянно течёт вода, там внизу непролазная грязь. Поэтому и угол обвалился — земля постепенно уходит от дождей и снега.
— Так скоро и дом туда сползёт?
— Поэтому мы двери не закрываем: как начнёт сползать, мы успеем выбежать.
— Я пошёл.

Утром я причалил с рулоном стенгазеты к её калитке.

— Галка! Это я!

Тишина.

— Галка! Газету принёс! Для вашего мальчика!

Ни звука.
Толкнул калитку, вошёл во двор. Постучал в дверь. Ещё сильнее. За дверью никаких шевелений.
Потянул ручку на себя.

— Галка! В школу опоздаем!

По нулям.

Времени уже было в обрез и я побежал к школьным дверям.

Ворвался в класс:
— А где Галка?

Все обернулись на меня.

— Да вот. Сидит. Куда она денется?

Глянул на её привычное место — точно, сидит.

— Ты чего меня не дождалась?

Она испуганно подняла голову и незаметно полуобернулась в класс.
Наступила тишина. Не каждый день семейные сцены происходят на уроках восьмиклассников.

— Мы же договаривались, что ты будешь на месте меня ждать!

Класс в недоумении замер. А она сидит, глазами парту точит. Да и хрен с ней!

Подошёл к учительскому столу, взял скрепки и присандалил в углу класса новую стенгазету.
Все сгрудились. Кроме мусора и кусков фантиков по абсолютно тёмному коридору неслись выдающиеся карикатурные рожи одноклассников.
Все смеялись, узнавая в моих каракулях себя, тыкали пальцами и отвешивали междометия друг про друга.

Не толпилась только Галка. Она смотрела издалека на мой триумф. Я, как всегда, был в центре внимания.

— Круто ты нарисовал! Ржачно!
— Не только я. Это мы с Галкой вчера весь вечер рисовали.
— С кем?!

Все обернулись на Галку. Она в эту минуту была похожа на одноимённую птицу: сидела с открытым клювом и не моргала. Смотрела прямо на нас. Я впервые увидел её лицо.
Да не такая она и страшная. Обычная. На улице бы и не обернулся.

— Ничего себе! Во Галка даёт. Молодец, хвалю! — во всю ширь лица прокомментировал Киса.

На этом уроке я сел рядом с ней. У неё всегда было рядом свободно одно место.

— Ты чего не дождалась меня? Я уж подумал, что ночью вас унесло в обрыв.
— Не захотела тебя подводить.
— В смысле? Взяла и подвела — не дождалась, а теперь вёслами назад: не хотела подводить!
— Я не в том смысле. Чтобы тебя со мной не видели.

Остаток восьмого класса Галка прожила с нами на равных. И на индийские фильмы убегала, откуда нас билетёрши посередине сеанса выгоняли за громогласный смех, и в походы на Чуфут-Кале ходила. Она, оказывается, горазда была по поводу еды — вкусно готовила.

Многие после неполного среднего ушли учиться в техникумы или ПТУ просто пошли на работу. И Киса, и Галка, и ещё много друзей выпали из моей жизни. Я остался заканчивать девятый и десятый классы.

Однажды на уроке истории я лениво отвечал на какой-то вопрос у доски, водя жалом по классу, и случайно посмотрел в окно.
Прикрыв за собой калитку без ключа, Галка поднесла руку к плечу, как будто хотела что-то поправить, но не найдя искомого, просто поправила ремешок сумки. Оглянулась на калитку и зашагала к троллейбусной остановке.
Что-то неуловимое в ней изменилось. То ли она перестала сутулиться, то ли что-то не то было с её гардеробом.

— Логвинов! Ты почему замолчал?

Я обернулся на голос учителя.

— Платок! Она без платка...



© Сергей Логвинов

Женщины считают свои фантазии невероятными. Один журнал писал, если бы мы мужчины узнали содержание, то поседели бы и грохнулись в обморок. Ниже шёл список сюжетов.

1. В электричке.

2. Внезапно.

3. Свинг.

4. Пилот и стюардесса.

5. Плётка и ругань!

6. Обмазаться шоколадом.

7. Все сразу.

8. То же что в п.7, но на розовых лепестках.

Дальше текст обрывался, потому что наборщик, мужчина, уснул. Это была самая скучная статья об извращениях. Всё, что женщины считают гибельным пороком (секс с незнакомцем, например), для мужчин просто секс.

В дамских фантазиях фигурируют цвета и торшер. Женщина точно знает, какую одежду с неё сорвали. Мужчина вспомнит только, что были трусы. Должны были быть.

Зато, строка из песни «целовать песок, по которому ты ходила» для мужчин не поэтическая метафора, а быль из детства. Мужчина может искренне поцеловать статую в парке. Я сам в 12 лет был влюблён в одну скульптурную группу. «Весна», напротив оперного театра. Бессердечная, холодная каменюка, оказалось при знакомстве.

Женщина не сможет разглядеть групповуху в пятнах Роршаха. Пляжный волейбол для неё - просто спорт. Она не станет трогать членом вещи супруга в его отсутствие. И дело тут не только в отсутствии члена. Она не заснёт с трусами любимого человека под подушкой. В её голове полно чепухи и мало действия.

Вот история про это. Знакомый директор уговорил жену на секс втроём. По схеме МЖЖ. Жена отпиралась, но директор умел мотивировать персонал. На одну чашу весов он положил приз автомобиль, а на другую – вечный упрёк в непонимании.

Он выполнил тысячу условий. Нашёл честную, скромную студентку. Не проститутку, согласную на секс втроём за деньги. Купил номер с видом на сосны. Заказал еду из ресторана. Он полностью оплатил вопросы морали.

И вот они собрались. Женщины сели по разным углам и молчат. Моргают. Богач намекнул что пора бы стать распущенной и не играть словами. Девочки ответили, что Цветаева описывала другой контекст.

Было слышно, как за холодильником зевают тараканы.

- Почему бы нам не раздеться? – спросил директор прямо.

Дамы разделись. Как в бане. Сложили тряпочки и снова уселись в кресла.

Директору пришлось подать пример. Начал с жены, в знак уважения. Представил не кстати как выглядит его зад при взгляде из кресла студентки. Возможно, стоило нанять слепую девушку.

Отложил жену, перешёл к студентке. Теперь на зад смотрела жена. Ракета страсти, упала, даже не подпрыгнув.

Директор спросил, не хотят ли девушки пообщаться меж собой?

Жена уточнила, хочет ли директор, чтобы они обсудили косметику?

Сильно не хватало порнографической лексики. Директор сказал что болтовне предпочитает поглаживания. Но не как котика или собачку, а такие. И что-то показал глазами.

Супруга сказала - спасибо, нет настроения.

Студентка вовсе не ответила. Сидит, маникюр ковыряет.

- Что ж всё так нелепо-то? – удивился директор. Плюнул и стал одеваться.

Жена спросила, всё ли ему понравилось. Вид гибнущего мужа пробуждал в ней, в основном, иронию.

Этот вопрос глубоко удовлетворил директора. Теперь он любит рыбалку. Это тоже порок, но для его воплощения не надо бриться. И если это не чудо любви, то я не знаю чего ещё вам надо.

На фото симпатичная женщина с точки зрения бывалого директора.

© Слава Сэ

Наследный принц Дубая публикует видео, показывающее первый в мире 100% автономный полет человека с вертикальным взлетом



В видео, опубликованном шейхом Хамданом бен Мохаммедом, аккаунтом наследного принца Дубая в Instagram (а теперь и на YouTube), показан один из «Jetmen», взлетающий с места на яхте X-Dubai в Дубае, а затем взмывающий в воздух

Шел мимо станции, по подземному переходу, смотрю, впереди мамашка с коляской по лестнице поднимается.

И так она надрывно эту коляску по ступенькам за собой тащит, тыгдым-тыгдым, тыгдым-тыгдым, у ребёночка только голова туда-сюда клац-клац, клац-клац. Просто никаких сил смотреть.

Подхожу, колясочку эту с ребёнком на руки хвать, и наверх. Только пару шагов сделал, чувствую - что-то не то. Сейчас у меня или пупок развяжется, или остатки позвоночника в штаны ссыпятся. Просто какой-то невероятно тяжелый малыш попался!

А на вид так и не скажешь. Совершенно вроде обычный карапуз. Сидит такой, не боится ни капельки. Не ребёнок, ангел. Но очень тяжелый. И смотрит так серьёзно, где-то даже с сочувствием. "Что мол, дядя, тяжело? Терпи теперь. Кто ж тебя заставлял чужого ребёнка хватать?"

И вот несусь я значит с этим ребёночком по лестнице вверх, с одной мыслью, как бы не уронить, а мамашка где-то сзади - "Мужчина! Ой, мужчина!". Но до неё ли мне? Мне бы добежать. Не свалиться тут замертво.

Последняя ступенька. Уффф! Коляску на землю ставлю, в спине хруст, наклоняюсь к малышу, спрашиваю: "Что ж ты тяжелый-то такой?" Тот глазами хлоп-хлоп, а мамашка сзади, запыхавшись:

- Ой, мужчина, я всю дорогу за вами бежала! Там в коляске, в поддоне, - мешок картошки! Вам не тяжело было?

Мне, тяжело? Да ладно! Какой-то мешок картошки. А что ещё и возить в детской коляске, как не картошку, мешками? Так я подумал, но вслух конечно сказал:

- Ну что вы! Я даже не заметил.

И похрустывая четвёртым позвонком, несгибаемой походкой Дарт Вейдера поплёлся своей дорогой.

Но на обратном пути думаю - хрен я больше через ваш подземный переход пойду. С вашими колясками, мамашками, картошками. Прямушкой пойду, по путям, через дырку в заборе. Там никакая коляска через ту дырку не пролезет.

Иду, снежок валит, рельсы блестят, вокруг ни души, красота. И вдруг откуда ни возьмись:

- Сынок! Сыноооок!

Да что ж за день такой сегодня?

Смотрю - бабулька. Старенькая-престаренькая, еле ноги переставляет. Откуда взялась - непонятно. Только что не было, и нате. Как будто нарочно меня караулила.

- Ой, сынок! Дай бабушке руку! Скользко - страсть! Совсем что-то ноги не слушают!

"Так что ж ты, карга старая, прёшь по рельсам как бульдозер?! Для вас же, шапокляков, подземных переходов понастроили, а вы всё срезать норовите!"

Так я подумал, но вслух конечно ничего говорить не стал, а тщательно изучив старушку на предмет наличия у неё поддона с картошкой, подал руку.

Только мы один путь одолели, обгоняет нас стая лосей. Здоровенные, молодые, весёлые, пар от них валит, по виду старшеклассники. Тут уж я не растерялся. Говорю:

- Эгегей, тимуровцы! А ну-ка взяли быстренько бабушку! Помогли бабушке через рельсы перебраться!

Те даже не остановились. Не останавливаясь просто под руки бабульку хвать, и попёрли. Только снег из-под копыт и ржанье. Слышу:

- Бабушка, да вы ногами-то не дрыгайте! Вы их просто подожмите!

Я ещё успел крикнуть вслед:

- Эй, парни, поаккуратнее! Это вам не конрстрайк, это всамделишная бабушка!

Но они уже неслись где-то вдалеке по полосе отчуждения, бережно сжимая бабушку крепкими тренированными плечами.

А я шел неспеша, вслушиваясь в свой четвёртый позвонок, и думал. Что помогать людям это конечно хорошо и правильно. Но при этом нужно непременно уточнять, что у них там в поддоне.


© Ракетчик

"И в атаке, и в обороне."

Взято у :santermonter1

Не соглашайся ни за что
Ни с кем и никогда,
А кто с тобой согласен, тех
Трусливыми зови.
За это все тебя начнут
Любить и уважать.
И всюду будет у тебя
Полным полно друзей.
Григорий Остер.

На конференциях, митапах, вебинарах все дают полезные советы по Agile. И никто их не ценит — ни советчиков, ни советы. А мы решили по совету Григория Остера найти побольше новых друзей — потому что мы дружелюбные — и дать вам вредные советы по Agile.

Читать дальше →

Частенько тут встречаются посты про маменькиных сынков, не хотящих работать, которые забирают пенсию у матерей и пропивают / проигрывают. Вот вспомнился и мне лютый трэш из моего детства, который в силу малолетнего возраста я, к счастью, не смог полностью осмыслить.

Когда мне было лет пять и это был конец восьмедисятых, мы переехали семьей в дом, где раньше жили мои бабушка и дедушка. На этаже стандартной панельной хрущевки было четыре квартиры и справа от нас жила женщина - тётя Лида и ее великовозрастный сын Витенька.

Помню, еще когда я совсем маленький приходил в гости к бабушке, мы иногда заглядывали к тете Лиде, она показывала мне гитару Витеньки, какие-то его игрушки, предлагала поиграть с ними, угощала конфетами, что-то рассказывала бабушке о своей жизни и т.д. - совершенно адекватная интеллигентная женщина, похожая на пожилую учительницу. Всю жизнь проработала бухгалтером и, как говорили, весьма крутым.

Насколько я помню по рассказам взрослым, муж у нее был военный, и своего сына воспитывал в строгости. Возможно, побивал за мелкие провинности или еще как-то наказывал. В таких случаях мать стояла насмерть между отцом и сыном и вымаливала у первого пожалеть Витеньку. Если отец хотел своими методами воспитать из сынишки сурового генерала, то мать отдавала всю любовь ребенку, поощряла любые капризы, и прощала любые проказы.

А потом, видимо, еще до моего рождения, глава семейства помер - уж не знаю от чего - и мать с сыном остались одни жить-поживать в этой квартире. И вырос Витенька той еще скотиной, такой, что впечатлительным предлагаю дальше не читать.

Когда мы переехали в этот дом, Витеньку, которому, по моему разумению, тогда было к тридцатнику, я встречал выпившим в подъезде - рожа у него, честно говоря была премерзкая, похожая на крысиную с бегающими глазками; эти немытые редеющие волосы, какие-то нелепые очки и вечно одна и та же одежда - потертая кожана коричневая куртка с белыми трещинами. Я его боялся, когда возвращался из школы: пытался здороваться и прошмыгивал к себе. Надо сказать, в 90-е в районе столько было эпичных алкашей разной доли неадекватности, что я сам не понимаю, как мы там выживали - историй вагон и маленькая тележка. Но вернусь к Витеньке.

Тот стал пить всё чаще и чаще. Орал на мать, что было слышно всем смежным и далее квартирам. Потом я плохо помню, но через пару лет тётя Лида заболела и лишилась ног. С тех пор она могла передвигаться только в инвалидной коляске.

Витенька же нигде не работал и жил на пенсию матери и ее пособие по инвалидности. Сидел во дворе с друзьями алкоголиками, возможно, наркоманил. Затем стал водить корешей домой - мне до сих пор снится по ночам черный провал того подъезда, где никогда не было освещения, а на площадках тусовались очень странные личности. Надо сказать, что квартира тёти Лиды была стандартной двушкой с проходной комнатой. В дальней комнате сидела в коляске мать, а сынишка с гостями бухали в остальной части квартиры. Вонища из квартиры была та еще.

Затем у тёти Лиды начались проблемы с головой. Когда Витенька пропадал (а мог отсутствовать днями), она кричала из-за двери "помогите". Витенька по пьяни мог забыть закрыть дверь и тогда тётя Лида выезжала на лестничную площадку. Абсолютно голая, без ног, в вонючей грязной коляске. Многие соседи отзывались на ее крики о помощи, но сразу понимали, что она не дружит с головой, потому что на вопросы она отвечала весьма неадекватно. Мою мать она называла по имени бабушки и спрашивала, как поживает ее дочурка (то есть моя мать), пошла ли та в школу или все еще в садике...

Бывало когда я приходил домой, дверь в ее квартиру была открыта - оттуда шел ядреный запах немытого тела, она восседала на коляске и смотрела сквозь меня, не замечая. Иногда автоматически здоровалась, не понимая, кто здесь, или просила помощи, мол, сын ее запирает и не дает еду.

Скажу честно, я не знаю всей истории, как и не знаю, пытались ли что-то сделать мои родители или соседи по дому. Допускаю, что они обращались в органы правопорядка, возможно, подкармливали сумасшедшую или предпринимали еще какие-то действия. Но это были благословенные 90-е, когда государству не было дела до гетто - я нашего участкового не видел ни разу в жизни, а те же соседи имели свои проблемы. Слева жила неприятная одинокая женщина, дававшая моему отцу на бухло в кредит, в крайней квартире никого не было (там недавно умер дед), внизу жил парализованный одноногий инвалид, каждый день выходящий во двор на костылях, чтобы тупо двигаться и жить, еще ниже жили какие-то алкоголики, у которых сын то ли покончил с собой, то ли забыл выключить на ночь газовую плиту). Мой отец тоже бухал или пропадал ночами на железной дороге, где разваливалось советское оборудование и требовалось хоть соплями и спичками, но восстановить радиосвязь во избежание крушения поездов - даже изоленту не выдавали, что говорить об инструменте... Так что, наверное, история с тётей Лидой нормально и обыденно вписывалась в мое детское восприятие страны в которой я родился и должен был выживать.

Тётя Лида прожила в таком положении довольно долго. От ее криков из глубины соседской квартиры у меня порой застывала кровь в жилах, и когда я был дома один, мог натурально заплакать от страха (это мне было лет двенадцать, наверное) - уже тогда я искренне желал ей смерти, чтобы закончились ее мучения и в том числе мои страдания. Нормально вообще - ребенок от души желает смерти не из ненависти, а из-за сострадания?. Кстати РПЦ тогда еще не подняла голову и в храме неподалеку был общественный туалет. Из духовных наставников в гетто только забредали члены Белого Братства и где-то на окраинах города раздавали современный перевод библии какие-то протестанты, ютящиеся в сарае за вокзалом.

А наш Витенька опустился на самое днище. Копался в помойках и спал обмочившийся в подьезде, когда не мог подняться до своего этажа. Дверь он уже в принципе не запирал, так как потерял ключи.

В году 94-ом тётя Лида умерла. Похоже, Витенька не сразу это заметил, потому что с тех пор я знаю, как пахнет разлагающийся труп - сладковато-кислый странный запах на весь подъезд, преследующий жильцов еще полгода, а меня - всю жизнь. Из перешептываний родителей я понял, что сынок-таки похоронил свою мать: где-то наскрёб средств на погребение и как-то очень быстро продал двушку и съехал в неизвестном направлении.

Последний раз я видел его примерно через полгода шарящегося в помойке в соседнем районе. Я узнал его по одежде - всё та же потертая кожанка. Кто-то уже потом мне сказал, что там же на помойках его и нашли мертвым: передоз? замерз? сердце?..

Я до сих пор не знаю, кого тут винить. Отца военного за излишнюю строгость? Тётю Лиду за бесконечную любовь и мягкость? Бездушных соседей, которые решали свои похожие проблемы? Дикие 90-е за трэш и падение нравов? Эпоху, которая в нашей стране всегда эпоха перемен? Коммунистов, либералов? Горбачёва, Ельцина? Сейчас я все больше встречаю похожих историй - наверное, экономика страны все-таки как-то влияет на подобные вещи, но я не хотел бы чтобы мои дети становились свидетелями подобной драмы.

Если для шутки юмора на стул капнуть кому-то - ходить "человеком со стулом" придется долгонько ))

via

Он вращается, практически лежа на боку, а орбита ледяной планеты вытянута так сильно, что ее то уносит в глубины космоса, то притягивает ближе Урана

Подсмотрел в инете, проверил на коте.. Работает :)

Ови вернулся в Вегас и встретился с Флери. Не помогло.

Недавно слышал разговор двух мужчин. Одному от 35 до 40, второму явно за 60. Стало понятно, что едут с работы с завода. Между ними велась оживленная беседа, молчал весь автобус. Все слушали и молчали.

Вот что говорил тот, кто помоложе. Не очень дословно, но смысл тот же.

"Прикинь, мне 35, и я только сейчас понял, что в нашей стране жить невозможно. И скажу почему.

1. Пришел в ЖЭК за справкой. Чтобы ее получить, надо сгонять в другой район и привезти другую справку.

2. Хотели покрестить ребенка. Выставили не хилый счёт. Поэтому крестины проходили в деревне, которую уже все боги забыли. Бесплатно.

3. В прошлом году мое авто повредили. Но в итоге виноват я - не там встал. Дело закрыто.

4. Приходишь за помощью к чиновникам и снова виноват.

Да вообще много чего происходит. И богатым стать тут не дадут, бизнес загнут сразу на подъёме. Захочешь воровать, остановят на определенном этапе. Видимо, лимит есть, потом зависть у кого то включается.

И вот странно, неужели только в 35 начинает доходить? До этого возраста витаешь в облаках?

Потом парнишка сказал коллеге, что живёт в общаге. И дал понять, что его дети не увидят нормального жилья, потому что заработать и даже наворовать не получится. Все обрубается.

Я согласен с ним. Но вот ворье на верхушках просто чувствует свою безнаказанность. Кто их приструнит? Мы?-нет. Путин?-нет. Да никто. Тут нужна отработанная система, исключающая жалость и снисхождение.

© Как живут...

Ганц совершенно вышел из себя и стал жестами показывать, что получил от “ноль”. Он также кричал: “Я взял ноль, ноль”.

Всем привет!

Меня одолели звонки, то коллекторы, то какие то банки, то автомойка, то автосервис, то билайн, то финансовые услуги, то еще какая нибудь ересь звонит и пытается что-то впарить.

Я пробовал не брать трубку, скидывать, просто говорить что не интересно, ставить различные определители номеров, посылать матом, резко вопить в трубку на сверхтонах неприятных уху человека, включать с телефона автоматические записи страшных звуков итд итп. Короче от совсем детского сада, откровенного хамства и быдлоты и заканчивая весьма утонченными техническими изысками. На войне все средства хороши.

Но все это бесполезно. Как звонили так и звонят. Но кажется я нашел способ, который реально снизил количество звонящих. Рассказываю, делюсь со всеми, и я практический уверен, что если каждый так будет делать, смысл таких обзвонов спадет на нет или по крайне мере их количество резко упадет. Поэтому делитесь данным методом со всеми, вместе мы сможем одолеть эти телефонных террористов.

0. Желательно иметь на телефоне какую нибудь программу определитель номера, но вообще можно и без, просто что бы сразу видеть и не разбираться кто звонит.
1. Вам поступает звонок. Бодрым и веселым голосом отвечаете что-то вроде "Смольный", "У аппарата", "Причал торпедных катеров". Пока не ответите - не факт что вас вообще соединят с живым человек. Желательно не употреблять слово "ДА". Не закон, но мера предосторожности.
2. Как только понимаете что с вами говорит человек, если в течении первых 3х секунд он успевает спросить вашего разрешения рассказать о его компании ереси, то отвечаете, что то типа "рассказывайте, мне очень интересно, я весь во внимании". Говорим максимально вежливо и учтивым голосом.
3. Если речь длинна, то прерываете его со словами "ой, секундочку, мне оооочень интересно, трубку не кладите, пожалуйста, одну секундочку". Очень вежливо говорим. Главное не тратье свое время на вникание сути дела, если конечно только не ждете какого то важного звонка и вам нужно понять - он ли это.
4. Выключаете микрофон. Если андройд то тушите экран кнопкой питания, если айфон(там кнопка питания скинет вызов) то ничего не нажимая просто кладете телефон в карман/на стол. Занимаетесь своими делами дальше.

В плюсы такого метода:
- вы не испытываете негатива посылая кого то или отказывая в чем то, мне например не приятно ругаться матом на не знакомых людей, но учитывая что они отнимают время моей жизни, в выражениях я могу вообще не стесняться
- затраты вашего времени 3-5 секунды на звонок
- звонящие тратят деньги на исходящий звонок
- звонящие тратят рабочее время сотрудника набравшего вам, а это значит он не будет донимать кого то еще это время. И эта уже существенная плата в материальном выражении.
- моральное удовлетворении от мести за то что вас побеспокоили.
- и самый главный личный плюс - не знаю почему, то ли обижаются, то ли метят номер как номер неадекватного, звонить стали реально реже.

По личным наблюдениям, в среднем звонящие висят на линии по 50 секунд. У меня рекорд - 7 минут провисели. Потом по журналу звонков в телефоне можно посмотреть когда скучно. Все удачи и поменьше нежелательных телефонных звонков.

Все три гроба датируются XXII династией (945-712 годы до нашей эры).

«На сколько брызг... на сколько звезд ... на сколько искр, блистающих и жалких своей мимолетностью, может разлететься брошенная в стену хрустальная ваза?» Не задаваясь таким фундаментальным вопросом, уворачиваюсь от предмета, летящего в голову. «Так мне здесь рады или как?! Судя по калибру брошенного – не очень».

- А-а-а…Э-э-э… А вот можно вопрос задать?!... У, блин! Да чтож ты будешь делать, а… Барышня! Гражданка! Тетка! Ваше Величество!!! Глаза открой, дура!!! Смотри куда кидаешь! Я тебе что – мишень «Бегущий кабан»??? …

Последнее прозвучало от меня уже несколько раздраженно. В воздухе прогудела тяжелая каменная пепельница с гравировкой «На память о Кисловодске». Зацепила бы мою голову, пришлось бы там, в Кисловодске прописаться. Сидел бы у целебного источника и лечился непрерывно и, судя по вмятине на стене оставленной сувениром, от многочисленных болезней центральной нервной системы. Муж пациентки, будучи опытным ветераном окопных войн, сидел в комфортном санузле и оттуда ехидно комментировал результаты артобстрела раздраженной супруги. У нее нынче случилась истерика и мигрень на почве мелочности мужа, не купившего свежих драгоценностей, и раннего климакса, доставляющего множество неприятных ощущений.

«Зачем «Скорую» позвали? А чтобы утешила, успокоила, предотвратила страаааашное, таксссскаать. Пострадавших нет? Сейчас будут!!! Кидаться прекратить? А где этот подонок? На которого я потратила лучшие свои годы! Я уничтожу этого мерзавца!!! Песий хрен! Мизерабль! Муфлон картонный! Удод карликовый! Ненавижу!!!»

- Мадам, я сейчас психбригаду вызову и поедете вы лечить вашу меланхолию в дурдом. Заканчиваете уже этот цирк с конями и позвольте мне хотя бы оправдать свое присутствие. Давление вам померить, пульс посчитать, карточку с умным лицом заполнить… Лекарство придумать, от всех ваших недомоганий чтобы разом…

После одной хитрой внутривенной инъекции, свирепая боярыня осела в кресле, сложила глазки в кучу и уже не мешала мне заполнять карточку мистическими иероглифами. Хитрый муж быстро выглянул из-за угла, оценил ситуацию и уже вальяжной походкой прошествовал через комнату, аккуратно обходя «места боев и сражений». Судя по его меланхоличному поведению, ситуация была не первая и особенно его не расстроила.

- Доктор, а долго она это…отдыхать будет?

- Часа два-три, как минимум и, если сейчас помочь ей перейти в постель, то все это закончится нормальным глубоким сном. Давление стабильное, остальные показатели в норме. … И, да… А что такое «мизерабль»?

- … Это означает «жалкое, несчастное существо». На французском. Мы тут, видите-ли пытаемся свои дворянские корни оттопырить… правда оттопыриваются чаще сучья, голые и кривые… мда. Вот как-то так... Спасибо вам за посильную помощь и извините за… ну вы понимаете.

Да как тут не понять. Мы исключительно за взаимопониманием и ездим. Сейчас вот отряхну штукатурку с головы и к следующему пациенту, за сердечным вниманием и приятельским отношением помчусь…

* * *

Две бабки принципиально поспорили о моральных качествах и степени потенциальной... плодовитости рабыни Изауры из одноименного и весьма популярного сериала. Дискуссия переросла в обмен характеристиками собеседников. Обмен характеристиками перешел в драчку. У одной бабки был костылик, которым она неожиданно точно треснула оппонентку по голове. Вторая бабка костылика не имела, но имела хулиганское прошлое. Что позволило ей ловко и с размаху прислонить всю вражескую бабкину тушку к стенке у подъезда.

«Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение мозга под вопросом, параорбитальная гематома левого глаза» в первом случае. «Хм… Ушиб всей бабки» во втором.

Ехали в травматологический пункт все вместе. Развел бойцов в разные концы салона и строго указал на недопустимость гладиаторских боев в машине «Скорой помощи». Бабки поджали губы и сурово согласились на короткое перемирие.

Причина такой сговорчивости выяснилась легко и быстро. Приближалось время показа очередной серии «Изауры…» А у преданных зрителей такая незадача… Пришлось пообещать замолвить словечко в травмпункте о скорости обслуживания. Бабки повеселели и уже не жаждали крови друг друга. Похоже, что, если бы в травмпункте стоял телевизор, они бы тихо и мирно предались просмотру сидя рядком, да ладком.


* * *

От товарища по институту, будущего стоматолога Семёна, по случаю очередного наступающего на нас праздника прозвучало предложение «надерибаситься». Учитывая его кошерное и неформальное происхождение из «Жемчужины у моря», стало страшно за свое здоровье. Товарищ был настойчив в своих происках и лозунгах, предлагая комфорт собственной квартиры. Намекая на качество напитков, обилие экзотических закусок и культурную программу, сдобренную местным фольклором. На вопрос «пуркуа я?» (хороший французский продемонстрировал, между прочим, если еще с прононсом и легкой картавинкой), Сёма пояснил: «Сожрешь конечно изрядно, но выпьешь чуть! А компанию поддержать сможешь… да и сдохнуть случайно в твоем присутствии не получится – откачаешь!» От жеж дальнозоркий алкаш, а?! Даже персональную реанимацию предусмотрел. Конечно, чтож я буду смотреть как со мной за одним столом кто-то копытами сучит, в последнем танце? А аппетит потом где будет? Придется откачивать…


Наиболее завлекательным моментом было присутствие в компании Гарика. Гарик, сын достойных родителей и пожизненный студент одного из вузов города, обладал неописуемыми познаниями в области анекдотов всех времен и народов. Причем, имея достаточно заурядную и тусклую внешность, умел мгновенно преобразиться в любого героя своих анекдотов, от Чапаева, до бегемота. И, когда, на определенной степени опьянения, он вдруг прерывал, голосом Дроздова, спор всех остальных о первичности представлений Платона о Сознании словами «Собрался как-то Заяц на свадьбу к Лисе. И задумался о подарке…», все умолкали… Потому-что дальше начинался просто ураган… Ржали как кони ненормальные … даже случайная хозяйская кошка. На вопрос «Чего ты, Гарик, не идешь в театральный институт или училище??» Гарик всегда, скромно опустив глаза, пояснял: «А я, когда трезвый, я - застенчивый!».


Итак, Гарик, зарядив апперитивчик, фонтанировал анекдотами, Сёма бдел у духовки над мясом «по-мушкетерски», еще пара товарищей рубили все, что под руку попадется, на салат. В запале трудового энтузиазма один «повар» настрогал в салат сырую картофелину и теперь, бурча под нос всякое неприличное, выбирал вилкой кусочки. Я тонко резал замороженное сало и потихоньку воровал свиную шкурку. Сало слезилось и дразнилось ломтиками чеснока. В просторные миски были вывалены маринованные «в пульпе» помидорчики и закатанные в хреново-смородиновом листе, благородного происхождения, огурчики.

Приближался час «Ч». Самогон в красивой бутылке честно мерз в морозилке. Хлебушек разложился веером на кедровой доске.

Наконец, противень с мясом угнездился посередине стола, бутылка чпокнула плебейской пробкой и сексуально наклонилась над первой рюмкой. Был совершен первый занюх ароматов, всплывающих над тарелками. Эстетический посыл от салатиков и прочего дошел до нужных областей мозга и создал правильную картину предстоящей трапезы. И тут во входную дверь кто-то отчаянно застучал…

… Интересно, насколько быстро и точно человек считывает необходимую информацию из наиболее примитивного сигнала. Из-за стола подорвались все сразу. Было понятно, что тот, кто стучит - не хулиган и не агрессор… что там – беда и человек вопит о помощи. В распахнутой двери повисла на косяке простоволосая, растрепанная молодая женщина.

- Сёма!!! Ромка - плохо!!! Умирает!!!..

Прыгая следом за Сёмкой и женщиной вниз через три ступеньки, успеваю только спросить: «Ромка – кто?»

Сёма, оскалившись от избытка эмоций и усилий, вытолкнул при очередном прыжке: «Её… ребенок … два года…»

В квартиру влетели топоча, как киношный спецназ в логово к злодеям. На разложенном и застеленном диване сидел растерянный молодой парень с ребенком на руках. Выхватываю у него безвольное тельце и поворачиваюсь к столу. Сёма без лишнего слова сметает с него все и успевает подстелить тонкое одеялко. Ребенок без сознания, лицо синее, дыхания нет. Сердцебиения или нет, или ни хрена не слышу во всем этом хаосе.

- Как и что случилось??!! Коротко!
- Сидел на диване, играл-играл и вот… Захрипел и повалился! Руками и ногами дергал… И всё…

Перегнув через край стола шейку, кручу в руках голову ребенка, пытаясь найти хоть один направленный луч света. Увидеть что-либо во рту или глубже без фонаря нереально. Понимая смысл моих манипуляций, Сёма хватает настольную лампу, сдергивает с нее абажур и пытается подсветить мне через плечо. На краю… на самом краю картинки вижу какой-то странный оранжевый отсвет. Лезу в рот пальцем, отжимая язык и, одновременно кручу головой по сторонам. Что-то в глазах было, мелькало где-то … оранжевое. Вот!!! На одеяле разбросанные игрушки и детальки от них! Среди них несколько предметов оранжевого цвета.

- Сёма! За ноги его и вверх! Ты – помогай!!!

Сёма с отцом ребенка вздергивают мальчишку вверх ногами. Упав перед ним на колени, снова лезу пальцем в рот, пытаясь нащупать инородное тело. Ни хрена!!! Или слишком глубоко ушло в глотку или в гортань, или надгортанник прижал. Просунул палец дальше, за корень языка и отжал аккуратно.

- Трясите его, матерь вашу!! Осторожно только.
Сёма, особо не рассуждая, встряхивает тельце. Один, другой, третий раз…

- О, блин!!

Бог есть. Изо рта, скользнув по моем пальцам выкатывается, весь в слюне, оранжевый каучуковый мячик…
Снова на стол, дыхание рот в рот, массаж сердца.

- Сема, звони «03». Говори – врач вызывает на себя детских шоков. Ситуация «Р»! Подробности потом. Пацаны, встречайте бригаду. Открывайте подъезд, встречайте на улице. Блокируйте лифт, чтобы быстрее добрались. Бегом!!!

Все наше застолье, бессильно топочась вокруг, вдруг стремительно выметается прочь.

- Тихо всем!!!!

Прижавшись к груди ребенка слышу тихое и слабое «ту-тух…ту-туххх» и, как райская музыка – судорожный долгий всхлип-вдох…


… Отчитавшись перед фельдшером шок-бригады об обстоятельствах и о проделанном, врач с сестричкой в этот момент активно занималась ребенком, отхожу назад и тихо сливаюсь из квартиры. Сёма, увидев мой кивок, повторяет маневр.

… Наколов на вилку шматок остывшего мяса «по-мушкетерски», смотрю на пустую рюмку перед собой. Картинка еле заметно подергивается в такт биения сердца. Гарик, поймав мой взгляд, торопясь наливает. Всем наливает. За столом тихо. В расширенных глазах каждого «тени Платона», отражение всего сущего на стене пещеры в неверном пламени костра…

- Ну, за здоровье пацана!

Сёма лихо заряжает в организм неслабую порцию «молочка из-под бешеной коровки» и смачно захрустывает огурцом. Хочется также, лихо, но вдруг начинают трястись руки. Торопясь, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, выпиваю и закидываю в рот мясо...

Гарик открыл было рот, но обведя всех взглядом, промолчал. Некоторое время раздавалось только звяканье приборов и посуды. ... Загадочно молчали и загадочно кушали... Вторая пошла…. «Тангаж, рысканье в норме. Семь секунд, полет нормальный…»


- Фу-у-у, пацаны, ну вы даете… это что, часто у вас так…??
- Леша, а помнишь, как ты пытался девицу в общаге реанимировать, а она не хотела? Гы-гы-гы...
- Гарик, чья бы корова мычала! Кто у нас от вида собственной крови валится, а?
- Все остыло, блин… может подогреть?
- Сёма не подпрыгивай, сейчас все сожрем без всяких капризов. Вот самогонище согрелся, это действительно - бяда-аа-а… Надо как-то его привести в соответствие… пока пойдем, покурим. Кто со мной, пацаны?


Сижу в углу дивана, гоняю во рту кусочек сала с чесночинкой, а в голове только сейчас перестает звенеть раскрученная адреналином турбина, расслабляя зажатые мышцы, запуская приторможенные процессы в организме. Те, второстепенные, которые не так важны во время боя …
«Справились. Успели. Хорошо.»


Дмитрий Федоров © aka DoctorDima

Продолжаю тему ляпов и загогулин, начатую в статье “Ляпы учебников и курьезы учебы”. Напоминаю определения:

• Ляп – явная или завуалированная ошибка, не носящая, впрочем, фундаментального характера, так что помучившись можно её исправить.
• Загогулина – фраза, тема, изложенная так, что для ее понимания требуется поломать голову(обычную, не гения и не таланта).
  

  1. Что такое простота формулы?

  
  Возьмем книгу “Теория вероятностей. Основные понятия. Предельные теоремы. Случайные процессы», Ю.В.Прохоров, Ю.А.Розанов,”Наука”, 1967.
  Цитирую текст на стр 14:
  “Формула Стирлинга. Во всех приведенных выше формулах встречается выражение $$. Непосредственное вычисление такого произведения при больших n весьма трудоемко. Существует сравнительно простая формула, дающая приближенное значение для n!, называемая формулой Стирлинга: при больших n
  

  $$

  
  Подобная фраза встречается и в других книгах и в интернете.
  Читать дальше →

Не отпускает меня пока.

После кропотливой работы захотелось развеяться, но в том же направлении.
Думал, что сотворить, но, как всегда, помогли друзья.

Вечером после охоты сидели, трапезничали, вели беседы и рассматривали мой новый нож. Плавно разговор перетёк в обсуждение хотелок и корешок поведал о желании заиметь маленький ножичек, который однажды ему пришлось повалять в руках. Показал картинку и всё, у меня планка упала.

Очень необычная конфигурация, непонятно, как будет лежать в руке, но дружище мой уверял, что для шкурения байбаков и зайчиков - вещь просто незаменимая.

Ну что ж, начал я с эскиза.

13 фоток

В конце восьмидесятых в наши края занесло, каким–то ветром, несколько семей ногайцев. Чего–то побежали они с Кавказа в наши равнины. Ну да ладно. Живут себе – и живут, особо не пытаются гонор показать и свои порядки установить – в калужской деревне в те годы это чревато могло быть, и они, видимо, понимали расклад.

Дети в школу пошли. Надо сказать, что учились как и все – кто лучше, кто хуже. Акцент, опять же. А вот социализировались с трудом, больше тяготели друг к другу.

Я классе в восьмом был уже. Была у нас с дружком, Ванькой Брусовым, светлая ему память, подсобка, где мы ваяли всякие приблуды для школьных дискотек, типа самопальной светомузыки – пульт из восьми выключателей, припружиненных в положение «Выкл». С пульта шли провода к восьми лампочкам, цветным лаком крашенным. А за пультом, обычно, находился гордый доверием четвероклассник, лупивший по клавишам в своё разумение ритма музыки. Глобус обшили черной тканью, оклеили битыми зеркалами и подвесили на потолок спортзала с мотором от проигрывателя… А уж без школьного стробоскопа ни одна дискотека не обходилась, ага.

Так вот, значится. Сидим мы в своей каморке, что–то ваяем в очередной раз к субботе. Заходит Мурзик. Это ногаец такой, Мурзабек его полное имя. Две сестры у него старшие тоже в нашей школе учились, и отношения у них были… в силу гадкого Мурзикова характера, весьма натянутые.

А по школе, как раз в это время, шла очередная волна конденсаторная. То ли лампы поменяли в классах, то ли кто–то склад надыбал, не помню. И вот, значит, озвучивает Мурзик просьбу сделать ему конденсатор, чтобы сёстрам, сукам таким, сладкую жизнь устроить. Озвучивает весьма своеобразно: «Мнэ каденсатар нада!» Ванька с ходу ему – нет, мол, у нас конденсаторов потребных тебе, отвали. А мне поржать… погоди, говорю, Мурзик. Сейчас придумаем что–нибудь. Беру вилку сетевую с куском провода, зачищаю провода, скручиваю меж собой и начинаю обматывать скрутку чёрной изолентой. Объясняя попутно, что чем больше изоленты, тем заряд лучше. И наблюдая за выпученными Ванькиными глазами.

Ага. Намотал преизрядно изоленты, и вручил «конденсатор» Мурзику, со строгим напутствием в школе никому не показывать, а использовать исключительно дома. И выпроводил за дверь.

— Зачем? – спрашивает Ванька.
— Дык… а чо… пусть физику постигает на практике, а то ишь… конденсатор ему.

На следующий день Мурзабек рассказал о своих приключениях. Пришел домой, и решил подзарядить «конденсатор». Почему–то сгорели пробки, видимо, мощный слишком получился. После того, как отец пробки починил и электричество вернулось, Мурзик решил продолжить зарядку девайса. В общем, не третий раз отец понял, что дело нечисто, и начал искать причину столь регулярного выхода из строя пробок. Нашел. Отобрал девайс и выдал порцию воспитательных пестюлей.

Зачем, думаете, Мурзик пришел и рассказал всё это? Он попросил сделать ему ещё один... мнэээ... конденсатор, взамен того, что отец отобрал. Практическое постижение основ электричества, бля.

via masun

Если вы хотя бы один раз увидите фриза, то уже не забудете эту породу и не спутаете никогда ни с какой другой. Вас совершенно зачарует ни на что не похожий силуэт и восхитит первозданная мощь в соединении с энергичностью и динамизмом. А эти длиннющие грива и хвост (казалось, такое бывает только на картинках в детских книжках сказок, а вот оно — на самом деле), эти щетки вокруг копыт (такое даже иллюстраторы сказок придумать не могли) — ну что за прелесть! Даже масть будто создана подчеркивать необычную красоту этих лошадей, ничем не отвлекая от монументальных форм. Я также как и многие любители лошадей в свое время был пленен красотой фризских лошадей и навсегда "заболел" ими. Поэтому, отвечая на просьбу читателей, решил рассказать вам о них более подробно. Эти лошади создают ощущения великолепия и величественности у многих, кто видит их в первый раз, просто захватывает дух. Даже самый маленький фриз смотрит на окружающий мир сверху вниз. Эта лошадь высока, стройна и эффектна. Но самое главное заключается в том, что эта порода не похожа ни на какую другую. Вообще таких самобытных и неповторимых лошадей, как фризы, очень мало.

Как много раз сообщалось в последние годы, призыв солдат в Пурим привел к многочисленным неудачам и жалобам солдат и родителей.

Умер британский диджей и продюсер Эндрю Уэзеролл (Andrew Weatherall). Он скончался в одной из больниц Лондона из-за легочной эмболии. Музыканту было 56 лет. Уэзеролл ремиксы на треки таких артистов, как Бьорк, New Order, Manic Street Preachers и My Bloody Valentine, и основал дуэт Two Lone Swordsmen.

У кого как, а у нас зима набирает обороты, опять вот снег пошел!

А мы заряжаемся хорошим настроением от народных перлов.

42 фото Отсюда

– Проходи, милый, проходи… – старушка впустила меня в прихожую, развернулась, и, удаляясь шаркающей походкой, растворилась в сумрачной глубине коммуналки.

Замок я, видимо, должен был закрыть сам. Справился кое-как, заторопился следом – в этом чудном лабиринте без провожатого недолго и заплутать. Запах подгоревшей еды и старой мебели, чьи-то пеленки, сохнущие на веревке под высоким потолком, в глубине квартиры слышны громкие голоса и плач ребенка… “Ничего, зато центр города, от универа два шага, а во втором семестре, глядишь, и место в общаге дадут”. Запнулся за что-то, тихо ругнулся. “Что-то” мяукнуло, сверкнуло зелеными глазами, скрылось в приоткрытой двери.

– Сюда, милый, сюда, – хозяйка съемной жилплощади повернула за угол, не по годам ловко увернулась от расставленных на полу вещей.

Мы прошли еще мимо нескольких комнат, снова повернули, и в темном тупичке уткнулись в старинные, резные полотна дверных створок.

– Фух… Устала! – провожатая прислонилась спиной к стене, стараясь отдышаться, – Дальше сам. Держи!

Протянула мне смешной, старинный ключ, с длинной трубкой и витиеватой головкой. Я хотел было вставить его в замочную скважину, но старушка перехватила мою руку.

– Эти открыты. Он от других дверей, там, дальше, – махнула рукой.
“Дальше?! Куда уж дальше…”. Я толкнул створку, она со скрипом поддалась. Еще один коридор! Уже без дверей по сторонам, с глухими стенами, без окон, с единственной лампочкой, висевшей на проводе с синей изолентой. Казалось, коридор был бесконечен, по крайней мере я со своего места не видел – где он там заканчивается? Впрочем, это лишь плохое освещение.

– Иди, осмотрись. Потом скажешь, что и как, понравилось, или… А я на кухню… Пойду… Чайку… Попью… – повернулась, зашаркала обратно.

“Что ж, в этом есть свои плюсы. По крайней мере, не слышно соседей, да и запахи ко мне, скорее всего, проникать не будут. Кроме того, обещан отдельный туалет!”. Я приободрился и ступил в пыльное царство дореволюционной архитектуры, причудливо менявшейся с каждым следующим поколением жильцов.

Десять шагов, пятнадцать… Двадцать, черт побери… А вот и моя комната. Черная дверь, ждущая смешной старинный ключ. Вставил его в замок, повернул. Щелчок едва слышимый, механизм провернулся плавно, легко, будто его недавно смазали. Открыл дверь.

Комната как комната, вполне удобная и уютная. После темного коридора кажется даже светлой. Окно двустворчатое, высокое, почти как в старинных дворцах! Видок, правда, не ахти – двор-колодец, все как полагается, как и следовало ожидать. Но нам на это нечего смотреть. Так, еще одна дверь… Ага, обещанный туалет. Не евроремонт, конечно, но вполне сойдет.

В комнате стояли шкаф, односпальная кровать, письменный стол, стул. Вся мебель не бог весть какая старинная, скорее советских времен, годов эдак пятидесятых-шестидесятых. Переживем.

Я нашел старушку на кухне, отдал ей обещанную предоплату, а вечером вернулся с вещами. Допоздна развешивал свои шмотки, раскладывал по полочкам в шкафу. Подмел, обтер пыль, проветрил комнату. Постельное белье использовал, конечно, свое. Надо бы кипятильник завести, или даже плитку одноконфорочную, чтобы каждый раз на общую кухню не бегать. Только бабке не показывать, а то ведь она не хуже комендантши в общаге – сразу выселит за такие дела.

Лег спать. Бывает, что люди на новом месте спят плохо, но это не про меня, я вырубился сразу. День выдался непростой, суетный, да и чем здесь заниматься вечером? Телевизора нет, вайфая тоже, и мобильный инет в “колодец” с трудом пробивается. Даже девчонку в гости привести постесняешься, в эдакую-то бастилию.

Ночью вдруг проснулся, сам не знаю, отчего. Уставился в потолок. Потом включил телефон, посмотрел – который час? Половина третьего. Повернулся на бок, закрыл глаза, стараясь снова уснуть. И когда уже готов был провалиться в небытие, сознание снова дернуло за тонкие тревожные струны. “Да что такое?”. Приподнял голову, вслушиваясь в тишину.

Шаги. Еле слышные, шаркающие. Сначала издалека, потом все ближе, ближе. Остановились у самых дверей. “Кто там? Старушке не спится?”. Ужасно не хотелось вставать, вылезать из под одеяла, но и позволять ей расхаживать ночью у моей комнаты тоже не стоит, лучше этот момент сразу прояснить, поставить бабку на место.

Когда уже откинул одеяло, спустил обе ноги на пол, она вошла сама. Без стука, не спрашиваясь. Старуха подтянула к себе стул, села на него. Она была в белой ночнушке, оттеняющей ее и без того бледное, сморщенное лицо. Огляделась по сторонам, будто впервые видела эту комнату, вздохнула. Кажется, она хотела мне что-то сказать, но так и не сказала. Поднялась, вышла из комнаты, тихо притворила за собой дверь. Шаркающие шаги медленно удалялись.

Сам не знаю, почему я ее не пристрожил, не объяснил, чтобы она больше так не делала. Встал, закрыл изнутри дверь на ключ, оставив его в замке повернутым на ребро.

Прошло две или три недели, никто меня больше не беспокоил по ночам, и я почти забыл об этом случае. Но однажды вечером вернулся из университета и снова застал хозяйку у себя в комнате. Она сидела на том же стуле, на этот раз в обычном домашнем халате. По лицу ее было видно, что она взволнована, и, как только я вошел, она встала, приблизилась.

– Открывать… Сегодня открывайт дверь! Ночью!
Старуха будто стала говорить с акцентом, коверкая слова.
– Что? О чем вы?

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Покачал головой, легонько подтолкнул ее к выходу.

– Послушайте, я плачу за комнату, чтобы меня никто не беспокоил. Если вы будете и дальше…

Она приложила костлявые пальцы к моим губам.

– Каждый год, в одну ночь… Мальтщик, ты должен…
– Все, что я должен, я уже заплатил. Если у вас тут какие-то ведьминские игры, то, пожалуйста, подальше от моей комнаты!

Выставил ее в коридор и почти закрыл уже дверь, как вдруг заметил в руке у старухи ключ. Глянул на замок. “Вытащила!”.

– Верните, пожалуйста.

Она несколько мгновений смотрела мне в глаза, потом медленно вытянула тонкую руку, вложила в мою ладонь ключ.

– Когда мы окружить ваш город, – заговорила тихо, почти шепотом, – Сюда отправили отряд. Особенные специалисты, майстер ирес хандверкс. Особенное оборудование. Была среди них. Мы хотели проложить путь… Для наших зольдатен. Прямо сюда, в центр города.

Я нахмурился, ничего не понимая. Старуха тем временем продолжала.

– Мы смонтировали аусрустун, свою технику в этом доме, замуровали в стенах, оставив между ними коридор, – опустила голову, – Только никто не смог пройти.
Кажется, она готова была заплакать, так сильно ее взбудоражили воспоминания. Или, скорее всего, фантазии.
– Извини, – погладила меня по руке, – Я отщень волнуюсь, когда рассказываю об этом.

Может, бабка впала в старческий маразм? Черт его знает… Не пора ли ей вызывать неотложку? А то стою здесь, как дурак, сказки слушаю.
Она вдруг глубоко вздохнула, преобразилась, снова став спокойной, почти равнодушной. Указала на ключ.

– Ночью выйдешь в коридор – не трогай стены, – говорила уже без акцента, не спотыкаясь, – Дойдешь до противоположного конца, откроешь дверь этим же ключем. Там машинное отделение. Я не знаю, где оно находится, но оно все еще работает, потому что двери каждый год открываются. Сделай так, чтобы машины сломались. Навсегда.

Старуха замолчала, отвернулась и побрела прочь.

“Точно сбрендила. Надеюсь, у нее есть родственники, и они, если что, не выгонят меня из комнаты до зимних каникул. Впрочем, стоит пошариться в инете по объявлениям, на всякий случай”.

Нужно ли говорить, что до полуночи я не ложился, а после, несмотря на все свои сомнения, встал и тихонько приоткрыл дверь. На первый взгляд ничего не изменилось – коридор оставался таким же. Противоположного конца не видать, но я уже знал – это лишь из-за плохого освещения. Вышел из комнаты, прошел несколько шагов. Вспомнилось “не трогай стены”. Протянул руку, но тут же отдернул ее. “Черт, стремно как-то. А вдруг и правда… Ладно, все это легко проверить”.

Уверенным шагом направился в сторону другой оконечности коридора. Прошел под одинокой лампочкой, все еще стараясь не касаться стен, хоть и посмеивался за это над собой. Сделал еще пять шагов… десять… Замедлился, а потом и вовсе остановился. “Что за ерунда?”. Двери в коммуналку по прежнему не было видно. Обернулся. Открытый вход в мою комнату, едва освещенный с этой стороны, еще был виден.

Никакого страха я не испытывал, было лишь недоумение и любопытство. “Ну хорошо!”. Упрямо двинулся вперед. Это было странно, нелепо и противоестественно, однако дверь впереди показалась лишь через несколько минут. Сколько я прошел? Метров четыреста? Пятьсот? Но я же прекрасно знал, что коридор совсем небольшой. А может, я заснул, и все это мне приснилось? Ущипнул себя за руку, закрыл и открыл глаза. Ничего не менялось.

– Чтоб тебя! – ругнулся вслух, – Это даже интересно.

Достал ключ, просунул его в замочную скважину. То, что дверь не та – не двустворчатая и резная – я заметил сразу. Она была из металла, подернутого пятнами ржавчины. Что-то было на ней написано, но краска облупилась, буквы потускнели, и разобрать надпись теперь было невозможно, хоть я и пытался. Кажется, она была сделана латиницей, за остальное поручиться нельзя.

В отличие от моей двери замок здесь провернулся с большим усилием и скрипом. Достал ключ, положил в карман. Толкнул дверь. Сразу же заложило уши от монотонного гула. Передо мной была небольшая лесенка из трех ступенек, я спустился, всматриваясь в окружающий меня сумрак. Воздух здесь казался спертым, помещение явно не проветривалось, и был еще какой-то, едва уловимый, запах. Машинное масло. Да, это был запах машинного масла.
С потолка лился слабый свет. Лампа была странной, словно в трубку люминесцентной запихали длинную нить накаливания, и горела она бледно-оранжевым светом. Вдоль стен помещения, насколько я мог разглядеть, стояли металлические шкафы. На их поверхности, словно декорации старого фантастического фильма, были многочисленные аналоговые индикаторы и шкалы. Но от декораций все это отличалось тем, что оно… работало! Стрелки вздрагивали, цифры менялись. И эти надписи… Снова латиницей.

– Да ну! Не может быть.

Я не полиглот, с трудом английский осваиваю, да и по-русски пишу с ошибками, но ума хватило, чтобы понять – это немецкие слова. И бабка – когда сбивалась от волнения – она же говорила… на немецком? “Ох ты ж мать твою так…”.

Представив себе на секунду, как я даю интервью федеральным телеканалам о том, что нашел секретное немецкое оружие времен второй мировой, я опрометью бросился обратно. У самой лесенки притормозил, взгляд мой упал на груду тряпья, лежавшую в углу. Из под тряпок выглядывало что-то белесое.
Потянулся, отдернул, разворошил… В страхе отпрянул, чуть не упав на спину. На меня смотрел пустыми глазницами человеческий скелет.

Я сглотнул, заставляя себя выйти в коридор. “Почему же они не смогли пройти в город?”. Быстрым шагом, переходя иногда на бег, добрался до комнаты. По пути уже хотел звонить, и даже стал придумывать – куда для начала: местным журналюгам, в полицию, или, может, в городскую администрацию? Но вспомнил, что телефон с собой не взял.

На пороге комнаты вытянул руку, нахмурился, глядя на старые обои, которыми были оклеены стены коридора. “Что я всем скажу? Ребят, заходите, только бабка, которая все эти годы прятала проход, сказала не трогать стены. Почему? А я не знаю”. Не успев опомниться, коснулся стены рукой.

Пальцы вдавили обоину на несколько сантиметров внутрь, будто та была из тонкой резины. Я набрался смелости и надавил сильнее… Моя рука потемнела. Кожа мгновенно огрубела, покрылась чешуйками, фаланги пальцев вытянулись, ногти заострились. Я вскрикнул, отпрыгнул в сторону, хватаясь другой рукой за ту, что менялась на у меня на глазах. Через мгновение решился снова взглянуть на нее. Кожа еще была темной, но светлела на глазах, пальцы и ногти снова стали прежними.

Я прерывисто вздохнул, с облегчением вытирая выступивший на лбу пот. И заметил краем глаза, что стена, в том месте, где я ее коснулся, тоже изменилась. Она теперь напоминала стекло, на котором пропадал, растворяясь, рисунок пожелтевших от времени советских обоев. За тонкой и мягкой перегородкой, которая минуту назад казалась твердой стеной, показался другой, чужой мир. Наполненный существами с темной, чешуйчатой кожей, с острыми когтями. И все они в один миг обернулись, словно только сейчас заметив открывающийся проход в наш мир.

Кажется, я ни разу в жизни не визжал таким звонким, почти девчачьим голосом. Отшатнулся от полупрозрачной стены, попятился, уперевшись в стену напротив. Поздно сообразил, что сзади такая же резиновая мягкость. Отскочил и от нее, но успел заметить, что кончики пальцев которые ее коснулись, приобрели на мгновение разноцветный блеск и прямые грани хрусталя. По стене расползалось еще одно пятно, открывая другой, режущий глаза своим блеском мир, и в нем тоже что-то шевелилось, подползало ближе…

В ужасе от того, что натворил, я со всех ног бросился в машинное отделение. Господи, как я быстро бежал! Позади раздались звон и рычание. Надеюсь, эти твари схлестнулись друг с другом, и это остановит их на какое-то время. Сколько еще миров можно открыть, касаясь пальцами стен?

Добежал, кубарем скатился по ступенькам, захлопнув за собой дверь. Сможет ли она их сдержать? Стоп, сейчас есть вопрос поважнее… Как отключить машины, поддерживающие проход?! Кроме шкал и циферблатов никаких кнопок, рычагов. Я судорожно шарил руками по холодному металлу, перемещался вдоль шкафов, высматривая хоть что-то, напоминающее рубильник.
За дверью раздался вой, потом снова рычание.

Я вдруг вспомнил о неизвестном, встретившим здесь свою смерть. Он ведь был военным. Бросился к его останкам, не стесняясь стал шарить среди полуистлевшего тряпья, наткнулся на что-то твердое. Кость? Нет, приятно холодит кожу. Вытащил, посмотрел ближе. Пистолет! Да!

По металлической поверхности дверей заскребли.

Очень хотелось верить, что оружие выстрелит. Направил на один из циферблатов, попытался нажать на спусковой крючок. Ничего не произошло. “Предохранитель! Там должен быть чертов предохранитель!”. Раньше я никогда не пользовался огнестрельным оружием, лишь приблизительно представляя, как оно работает, да и то по голливудским боевикам. Все-таки нашел рычажок, перещелкнул его, с трудом потянул на себя затвор.

Нет. Ничего. Нажатие на спусковой крючок – и никакого эффекта. А что еще ожидать от пистолета, пролежавшего без ухода десятилетия? В ярости ударил по циферблату рукояткой оружия. Стекло разлетелось вдребезги, тонкая стрелка погнулась, жестяная подложка с нарисованными цифрами провалилась внутрь шкафа, открыв небольшое отверстие.

По двери стукнули так, что на ее поверхности появилась внушительная вмятина.
Я, словно сумасшедший, стал разбивать все индикаторы, шкалы… Наконец в одном из отверстий, появившемся на месте разбитого прибора, разглядел несколько проводков, до которых мог дотянуться. Подцепил их пальцем, потянул на себя. Довольно тольстые, перекусить или разорвать нечем, кроме как… Решился, взял в зубы и рванул. Два разорвались, третий не поддался. Я хотел было расправиться и с ним, но, видимо, случайно замкнул уже разорванные. Хлопок, сноп искр… Меня отбросило в сторону.

Дверь едва держалась, готовая вот-вот слететь с петель от нескончаемых ударов.

Но гул машин уже изменился, он стал на тон выше, напряженнее, я заметил, что целый ряд стрелок сместились в красную зону. Успею ли найти еще одно уязвимое место? Вряд ли. Отошел в дальний конец машинного зала. Еще пара ударов, и… В этот момент все приборы зашкалило, стрелки прыгнули сначала в одну сторону, потом в другую. Гул перешел в вой, перекрывающий жуткое, звериное рычание за дверью. От хлопка и появившегося вслед за ним пучка молний выбило одну секцию металлического шкафа. Потом другую, третью… Я бросился на пол, закрыв голову руками.

Все стихло минут через пять. Помещение было затянуто дымом, воняло горелой резиной и пластмассой. В кромешной тьме я поднялся, спотыкаясь на обломках добрался до измятой двери. Кажется, с той стороны тоже было тихо. Сумел повернуть ключ и рывком распахнуть дверь. Коридора не было. За дверью не было вообще ничего, лишь спрессованный глинистый грунт.

Я провел несколько часов, на ощупь обыскивая свою темницу. Где-то там, в нормальном мире, уже, наверное, было утро. Как мне удалось нащупать маленькое отверстие еще одной замочной скважины – я до сих пор не понимаю. Вторая дверь в противоположной стене была так идеально подогнана, что обнаружить ее края, щели было абсолютно невозможно. Открыл ее тем же ключом. По винтовой лестнице поднимался этажей десять, потом еще искал выход из бетонного бункера, и, наконец, вывалился из него на траву. Вокруг шумел лес. Прохладный сентябрьский воздух пьянил, но поднимающееся солнце обещало теплый день.

Я не попал на экраны федеральных каналов. Только на страничку одной газеты, слегка желтоватой. Да и то в качестве чудаковатого грибника, вышедшего из леса после трехдневных скитаний. Вернулся в город, в свою съемную комнатенку. Коридор к ней выглядел вполне обычно, только обои в нескольких местах оказались разорваны. Я съехал на следующий же день, оставив старушке весь задаток. Она ничего не спрашивала, только сказала на прощанье “данке”.


Александр Прялухин | Fantstories.ru

Почти всегда в подготовке наших материалов на военные темы участвуют фантомные эксперты: нам нельзя называть не то что их настоящих имен, мест работы, званий, но и даже позывных и прозвищ.

На прoшлой неделe пожилой житeльнице Карелии довeлось попаcть в больничную пaлату к двум старшeклассницам. Вскоре в соцсeтях дeвочек стали пoявляться видeоролики, на которых они смeялись над сосeдкой понeволе, оcкорбляли ее и всячeски унижaли. Подружки считaли, что собeрут много лайкoв, а получили cо cтороны подписчиков лишь осуждeние. Пришлоcь оправдыватьcя тeм (бездоказательно, естественно), что старушкa получилa не проcто так. Якoбы, она пeрвая лезла на девочeк с кулакaми и пыталась cворовать их вeщи.

Надeемся, инцидeнт заинтересует правоохранитeльные оргaны республики.



Плохие новости 18+

Доброго дня иль иного времени суток, ЯПовчане!

Вот хочу послушать советов коллективного разума, что можно сделать в приключившейся ситуации.

3 фото.

Суть: По воскресеньям мы ездим к знакомым в деревню. Знакомая женщина держит в хозяйстве нескольких пони и пару взрослых лошадей. Держит не для прибыли, больше для удовольствия и по любви к лошадям. К ней иногда приезжают покататься на лошадках и детей покатать на пони. Но это нисколько не бизнес. Мы приезжаем, дочка катается бесплатно, я по мелочи помогаю по хозяйству, когда она попросит, жена помогает советом и руками с собаками.

Обычно моя дочка и её дочь сами чистят лошадей, седлают и едут кататься в поле за домом и дальше в лес по тропинкам. Три недели назад они как обычно поехали в лес. И не смогли проехать. Сосед женщины, хозяйки лошадей, натянул в лесу в нескольких местах.между деревьями поперёк тропинок верёвки на высоте шеи всадника (ребёнка! ) сидящего на пони. Представьте себе ситуацию- едет ребёнок на лошади рысью или галопом и напарывается на эту верёвку. Привязаны они хорошо и капроновые -не порвутся.

В тот день я не ездил в деревню, дочку отвозила жена. На следующие выходные я поехал и пошёл пообщаться с этим мудаком. Мы пообщались на повышенных тонах, до мордобития пока не дошло. Он объясняет свои действия тем, что его дорога, потому что это он расчистил дорожки в лесу. Он говорит, что летом катается там на велосипеде, зимой на снегокате. А лошади копытами разбивают дорогу и он не может нормально ездить. В ходе разговора он пригрозил вообще там поставить капканы.

Как он говорит, он предупреждал соседку, чтобы дети там не ездили, но такого не было. Я прошёлся по этим тропинкам и очевидно, что это не он проторил дорогу, они уже были- где прорублена просека, где лесники протоптали. Да, наверно он приложил руку к расчистке этих дорожек. Но это ведь лес общий, а не его угодья.

Решил изучить жизнь врачей так сказать изнутри, как изучают они нас посредством своих фибро и гастро скопов. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал – мол надо мне уметь, если что, оказать первую помощь, ну там вырезать аппендицит, роды принять или почку пересадить, потому что кругом пустыня или море и помощи ждать не от куда. В общем наплел с три короба.

- Ладно,- согласились мои знакомые,- Хочешь – валяй. Только после не жалуйся.

Пристроили меня на хорошую подстанцию в самую лучшую бригаду.
Первого выезда я ждал как откровения, все думал может и я на что сгожусь и даже кого-то спасу. А тут как раз команда:

- Шестая бригада – на выезд.

Шестая бригада это в том числе я.
Подошел фельдшер. Подтянулся врач.

- Чего там?
- Помирает кто-то. Воровского 17.
- А-а… Тогда пойду допью кофе.
- Так ведь там пациент помирает!- напомнил я.
- Ну да,- согласился врач,- Только пока мы доедем – все-равно помрет. Или сам по себе выживет. Все от бога…

И точно, пошел допивать свой кофе.
Это я к чему?…
Это я к тому, что все врачи сильно не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это…
Наконец собрались и поехали.
Не спеша.

- У киоска притормози,- попросил врач,- Сигарет куплю. Кончились.
Притормозили.
- А чего мы так медленно?- тихо спросил я.
- А куда торопиться?- удивился фельдшер,- Лично я не спешу в морду получать. Там ведь кто помирает – там алкаш помирает. Главное дело все-равно не помрет – всех переживет. И тебя и меня… Мы все эти адреса как пять пальцев. Знаем – бывали…

И точно, встретил нас алкаш – бодренький такой для покойника.

- Вы где?... Вы чего так долго?... Ездят они… А человеку, пролетарию, сдохнуть – да?
- Лучше б сдох! - крикнула жена пролетария,- Доктор – усыпите его что-ли. Совсем!
- Он меня не усыплять, он меня спасать должен. Обязан!- заорал в ответ алкаш.
Инфантильный как сытый питон доктор чего-то там вколол, чего-то дал съесть и чем-то запить.
- Ну все - мы пошли.

И мы – пошли.
Потом были другие адреса и были умирающие и умершие и все это буднично, без криков – «Он уходит от нас», не как в сериалах. Все скучно – до оскомины.
«Он уходит от нас» я слышал из уст врачей лишь однажды, когда они говорили о заместителе главврача. И еще они добавили – «Наконец-то!» И «Давно пора».
Это я все к чему?... Ах да… Про жену… Дойдем и до жены…

Скоро ко мне привыкли. И я – привык. И меня уже заставляли таскать носилки и держать и поворачивать пациентов и даже подавать какие-то там ампулы. И я уже не морщился от вида крови и не шмыгал носом от запахов. Разных. Потому что болезнь это штука, в первую очередь, малоаппетитная – кровь, гниль, тяжелый дух, капризы, угрозы и слезы родственников.
Тоска.
Отчего врачи со стажем – как черепахи в панцире – непробиваемы. Ничем!

- Помер что ли?
- Вроде да.
- Ну ладно… Время поставь. И ампулы собери… Соболезнуем… Натоптали мы тут у вас…

А то - сидят в машине – рядом покойник переломанный словно его через мясорубку прокрутили, а они беляши трескают. И говорят:

- Мясо не прожаренное, сыроватое мясо-то…
- Ага…

И все им по барабану.
Хотя, иногда, и их пробивает…
Так вот теперь про жену… Идеальную.
Был вызов в район застроенный частным сектором, где сам черт ногу… Но водитель ехал уверенно - водители скорой каждую дырку в любой дыре знают.
Едем. На этот раз быстро – видно про этот адрес бригада ничего такого не знала. Водитель даже мигалку включил.

Направо, налево, разворот под кирпич. Приехали.
Небольшой, в три окна домик, наличники, забор деревянный. Возле забора мужик стоит. Лет семидесяти. Бросился к нам как к родным, чуть под машину не лег.

- Скорей, скорей, помирает!

Потащил в дом.
В доме прибрано и половички расстелены.

- Туда-туда!

Утянул за перегородку.
За перегородкой – кровать. На кровати женщина. Видно - жена.

- Что с ней?
- Помирает! Утром стало плохо, а теперь – вот.

Женщина лежала недвижимо, с закрытыми глазами с руками сложенными на груди и даже было не понятно, дышит она или нет.
Врач кивнул фельдшеру. Тот раскрыл сумку.
И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я - понял. Со стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще помощи.

- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.

Хотя она – УЖЕ не жила.
Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так - для отчистки совести.

- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче - Э-эй!

Поворочал, потряс больную.
Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там.
Но прежде чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать.
Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.

- Ответьте! Вы слышите меня?

Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков.
Все…
Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог, согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…

- Дайте полотенце.
- Что?- не понял мужчина.
- Полотенце!- повторил врач.
- А?- мужчина начал растеряно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не знаю где… Счас.

И повернулся к жене. Мертвой.

- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.

Врач остолбенело глядел на мужика.

- Маша. Маша скажи!

Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным. И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже связывать мужику рукава.

- Ма-аша!

И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.

- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж.
- Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.

У врача отпала челюсть.
У фельдшера покатилась ампула.
Женщина закрыла глаза и замерла.

- Шприц! - заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…

Вы слышите меня?
Женщина ничего не слышала.

- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за плечо. Причем, довольно грубо.

Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди.
Вкололи три кубика. И еще два.

- Вы слышите меня? Слышите?

Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких.
Бабушка умерла.
Фельдшер замер со шприцом в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц.
Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.

- Я не нашел,- виновато развел руками он.
- Да черт с ним, не надо полотенца, - ответил врач вставая и собираясь уходить.
- Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.

Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза.
Врач – сел.
И фельдшер тоже.
Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.

- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, - Я искал.

Взгляд пациентки приобрел осмысленность.

- Посмотри на верхней полке, под пледом.
- А-а, под пледом. Ладно посмотрю.

Муж ушел за перегородку.

- Шприц!- прошептал врач.
- Вам?
- Нет – ей!...

Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.

- Охренеть!- выдохнул врач,- В конец!

Добавил что-то про кубики и крикнул:

- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!

Муж пришел.
Без полотенца.

- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом, потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя чувствует?
Муж кивнул.

- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?

Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного паталогоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.

- Маша. Маша! Маша!...

Хм…
И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна, женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:

- Что ты?
- Вот, доктор спрашивает - как ты себя чувствуешь?

Доктор нехорошо улыбнулся.

- Я… Спасибо… Да… Лучше.
- Ты полотенце нашел?
- Нет.
- Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама…
- Лежать! – заорал доктор.

Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье найти и принести ему полотенце и еще на руки полить!

- Не надо, я сам,- предложил муж.
- Назад!
- Но полотенце…
- Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое полотенце! Говорите с ней.
- О чем?
- Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… - доктор даже подходящих слов подобрать не смог, - Говорите!

А про себя подумал про пушного зверька и про то, что медицина здесь точно - бессильна. Правда совсем в ином, в не привычном, контексте.
А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабочено спросила:

- Ты чай… Ты их… Напоил?…
- Нет… А сахар, где у нас?
- Там, в буфете, на средней полке.

И доктор сказал:

- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою маму!...

Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим.
И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:

- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они его в больницу с собой взяли.
- Кого?
- Мужа!
- Зачем?- подивился фельдшер.
- В качестве… дефибриллятора!

После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом вздохнул:

- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую. По черному!... Он же даже не знает где сахар!...

Какую жену отхватил!... Какую!... Идеальную!
И снова замолчал. Окончательно. Наверное, своих жен вспомнил. Всех четырех, с которыми был в разводе.
И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да! Но, может было за что…
Больше я с той бригадой не ездил.
И вообще – не ездил.
Хватило…

©АндрейИльин

"Охотники за головами – не страшная сказка из прошлого."

Во время поединка по тайскому боксу под эгидой промоушена Muay Thai Super Champ Со Соваратхана из Камбоджи отправил в глубокий нокаут Неймара Паеминбури из Таиланда. При этом вместе с Паеминбури плашмя на настил упал судья Ситтичай Инеяд. Он успел поймать голову спортсмена и уберечь его от сильного удара об пол.

Дело было в сапогах в начале девяностых. Приезжает в часть проверяющий.
Полковник Белик. Доколупаться до чего-то необходимо, но уж больно хорошо к визиту подготовились: трава покрашена, все идеально.

Сижу я, разводящий, напротив нашего капитана в караулке, жду, когда он прочтет замечания этого полковника. Начальнику караула положено заполнить графу "отчет начальника караула" в ответ на "замечания проверяющего". Капитан читает, хмурится, плюется. Мрачно пододвигает ко мне бумагу. Что, мол, можно ответить на этот тупейший наезд. Читаю: "мухи не садятся на липучку". Говорю вежливо, что, мол, не знаю, товарищ капитан. Тот некоторое время мрачно сидит, потом лукаво улыбается и что-то пишет.

Показывает мне, типа, повеселись со мной: "Мухи проинструктированы. Место для посадки указано."

Учacтникaм paзpeшили взять пo ТРИ любимыx пpeдмeтa, нo тoлькo нe элeктpoнныe гaджeты.

Цeли тeлeвизиoнщикoв и кoнкpeтнo вeдущeгo Джopджa Лэмбa пoнятны — cдeлaть peaлити-шoу c нeпoддeльными чeлoвeчecкими эмoциями, плюc вcкoлыxнуть coннoe oбщecтвo, кoтopoe нe вылeзaeт из Интepнeтa cуткaми. A cлaбo дoбpoвoльнo пpoвecти xoть пapу днeй внe инфopмaциoннoгo пpocтpaнcтвa?

Этo былa нe пыткa, им пpeдocтaвили мягкиe кpoвaтки, caнитapныe удoбcтвa, пoлнoцeннoe питaниe нa пять днeй. Уcлoвиe былo poвнo oднo: пoлнoe oдинoчecтвo, дeлaйтe, чтo xoтитe. Пepвaя жepтвa экcпepимeнтa пoявилиcь ужe чepeз пapу чacoв пocлe нaчaлa…

6 фото via

Петр Молодидов, легендарный атаман 96-го казачьего полка. Вышел на свободу через 17 лет и 10 месяцев зоны. Он,родился 15 июля 1957 в Абхазии,в казачей семье. Когда настали смутные времен 90-х, рушилась страна, он один из первых, кто занялся возрождением казачества. Господь вел его своей рукой, обрекая на роль Защитника, для тех кто оказались брошенными в самое пекло национальных войн, своим умирающим государством- СССР. 96-ой Казачий Полк Петра Молодидова, прошел войны в Приднестровье, Югославии, Абхазии, Чечне. Он настоящий казак, герой нашей

Привет, друзяки! Расскажу одну из историй, которая имела место быть примерно 10 лет назад. На днях просто с коллегой вспомнили.

По первому образованию я военный инженер-кораблестроитель (СВМИ, 4 факультет), да с этим делом не сложилось. Знания эти понадобились разве-что когда преподавал в мореходном училище (ХМУРП, Херсон). С 2010 у меня свой небольшой бизнес в славном городе Снигеревка, что в Николаевской области. Я про пароходы и забыть-забыл, да не судьба была забыть насовсем.

Звонит мне однокашник по училищу из Николаева. У него небольшая фирма, которая занимается проектированием малых рыболовных судов (фирма Торолла, Николаев). Я пару раз тоже принимал участие в их составе. Переоборудовали два буксира в малые траулеры. Вы их в Очакове и сейчас можете увидеть. Но тут другое: есть заказ на строительство прогулочного катера. Длина должна быть 23,99 м иначе не под тот Регистр попадает. Кто в курсе – поймет. Кто не в курсе: если судно 24 метра и более, оно не попадает под класс малых, соответственно должно обладать мореходными качествами морского судна. А это и сложнее, и с документами проблематичнее, и дороже.

Просят тоже подключиться, вдруг какие идеи… Мне не до этого, но всё ж «море позвало», и в свободное время засел в Rhino и MaxSurf. Сделал предэскизный проектик. По сути – это переоборудование лоцманского судна, которое есть в наличии на «приколе» в Измаиле и купить его не проблема.

Скинул я на мыло однокашнику свои домыслы (теорчертеж, весовую, мидель, общее расположение….) да и забыл напрочь. Не до этого было.

Через неделю звонит незнакомый номер. На связи заказчик проекта. Сам он из Черкасс. Просит личной встречи. Я объяснил, что ничем помочь не могу: я не проектная организация. Сертификатов и лицензии у меня нет. Любая моя разработка – это не более, чем студенческая дипломная работа. В ответ возражения и прям требование назвать сумму. Оказывается, клиенту нужно судно с развитой в корме танцплощадкой, что и отражено в проекте.

Договариваемся, что я ему пришлю 3D модель и на этом моё участие заканчивается. Компаньон у меня тоже корабел. Решили заняться любимым делом для души. Создали в сетке папку под названием BLYADOVOZ и потихоньку закидывали свои идеи. Через пару дней отправили будущему судовладельцу. Нужно сказать, что это не проектная документация, так…..задумка и не более. Потому гонорар не оговаривался даже не оговаривался. Каково ж было моё удивление, когда на карту Приватбанка мне пришла сумма эквивалентная $300. Как он номер карты узнал, я не в курсе! Подскажите как, кто знает!

Все дальнейшие предложения присоединиться к проекту мы игнорировали. На дворе осень, у нас мини-завод по производству томат-пасты. Нужно было мотаться по сёлам и скупать томаты. На уловки скупить всю нашу продукцию ради работы над проектом мы не повелись. Лохотроном попахивало…

Шло время… Проект таки запустили на заводе «Лиман», который позже Нибулон выкупит. Началась технологическая подготовка и предварительная обработка металла.

И тут звонит наш «клиент» и кроет матом, какая я ****!!!!!

Он своей супруге чертеж общего расположения показал, какая яхточка типа скоро будет у них.

Кто на производстве работал или хотя бы черчение в школе учил, знают, на любом чертеже есть основная надпись (штампик такой), где указывается кто разработал, проверил, утвердил и.т.п. Так же указывается номер или название заказа (не путать с названием парохода). Кто ж знал, что в Торолле ничего умнее не придумают, как скопировать название папки…… Никто и внимание не обратил и не прочитал название нашего детища, а супруге горе-судовладельца сразу в глаза бросилось, что он строит.

Нас обещали в порошок стереть. Я в прямом смысле ходил с баллончиком и пневматом. Но видимо всё утряслось……

В 2017 году мне показывали фото этой посудины, которая бороздит просторы Черкасского водохранилища.


7 футов тебе, Блядовоз!

Здорово, камрады!

Зима? Февраль? Надоело и уже хочется летних тёплых деньков? Их есть у меня. Собралось тут чутка фоток. Семья и родные, все уже видели. Хочу поделиться теперь с моим дорогим ЯПом.

Поехали со мной в Баварию. Готовы? Ну в путь!

70 фото

01. Съезжаем с автобана на "бунду", и... а что это за знакомые очертания? Мы что, никуда не уезжали?

На самом деле "Нивы" частенько встречаются, и не только в Германии.

«Часто ошибочно представляемый звукорежиссерами кино и телевидения как почти музыкальный ‘зинг’, при хорошем глушителе звук выстрела больше напоминает шуршание металлической щетки, проведенной по деревянной доске. Газы от порохового заряда внутри патрона остаются в дефлекторах, когда пуля проходит через отверстия, практически перекрывая их и заставляя газы расширяться внутри глушителя. С пятью внутренними дефлекторами – наружная крышка играла роль шестого – звук выстрела превращался в негромкий шепот» (Том Клэнси, «Без жалости»).

Начитался я, значит, постов про супружеские измены.

И подумалось мне, ну вот, допустим, я, женатый мужчина в самом соку, решил завести себе любовницу. Или она как-то сама завелась, без моего, так сказать, на это волевого решения.

Это же какой кошмар в моей жизни наступит с точки зрения логистики.
Любовница, по всем понятиям, захочет секс. Иначе какая она любовница? Курам на смех любовница без секса. Теперь, сколько времени требуется на секс двум серьезным и, в некоторой степени, опытным людям?

Долго ли умеючи? Умеючи, как-раз, долго.

Чтобы получить мало-мальское удовольствие, требуется время и место. Мы же не тинейджеры какие-то на пятиминутные перепихоны в машине.

Солидным людям сперва нужно побеседовать, выпить бокал шампанского, настроиться. Потом, собственно, сам секс. Его продолжительность я оставляю на ваше усмотрение и вашу же физиологию. Мы не будем смущать (или смешить) уважаемых читателей поминутными замерами.

Но это еще не всё. После секса, или между сексами еще надо бы поваляться, покурить в постели, добавить шампанского, выскочить голыми на балкон. Все эти телодвижения можно делать и в другом порядке, разумеется, но, как минимум, часа два, а то и все три нам понадобятся. Иначе фрустрация, обиды, неудовлетворённость… Кому нужны эти нервы.

Теперь, откуда я эти два или три часа возьму?

По вторникам и воскресеньям я вечером играю в теннис. В среду у меня лига чемпионов по телевизору. Ещё один вечер на работе задерживаюсь. Временами с коллегами в паб выхожу. В театр хожу или на выставку.

Остальные вечера с детьми и женой. Куда я еще любовницу, пардон, всуну? Мне с одним ребенком испанским заниматься, с другим книжку читать перед сном. Ещё еду готовить надо. С женой романтический вечер, наконец!

Получается, придется чем-то жертвовать. Например, ходить к любовнице вместо тенниса по вторникам? Но это же какая работа по заметанию следов предстоит!
Обычно я с тенниса прихожу потный, вонючий и раскрасневшийся. Так вспотеть во время секса, конечно, можно, но там уже не до шампанского будет. Там нужно будет все два часа старательно и неустанно вспахивать борону. А ещё где я песка найду, чтобы кроссовки посыпать? Я всегда прихожу с тенниса в кроссовках полных песка.

Но мало этого. Вдруг мне ребенок на телефон позвонит? Видео звонок! А я нагишом с шампанским по постели скачу? А вдруг у любовницы квартиры нет? Гостиница денег стоит. Придется из семейного бюджета тянуть. Транзакции на карточке оправдывать.

Но, самое главное, мне предстоит держать в голове две версии реальности: настоящую и выдуманную для жены. С моей рассеянностью и дырявой памятью я проколюсь в лучшем случае на третьей неделе. Перепутаю что-нибудь. Приду с любовницей к друзьям или поведу детей к ней в гости.

Короче, мы посоветовались с женой и решили, что любовницу мне стоит сразу задекларировать. Тогда в семье будет мир и покой. Будем с женой, как обычно, планировать следующую неделю по субботам, вносить все события в календарь. И тогда не возникнет никакой путаницы.

-Дорогая, я в четверг к Люсе?
-Как в четверг? Мы же к Ивановым идём! Я тебе пять раз сказала!
-Черт, опять забыл.
-Ладно, я позвоню Люсе, перенесу ее на пятницу.
-Ага, спасибо.

В общем, не знаю я, мужики, как вы всё успеваете. Это звучит, как вторая работа, за которую ещё и платить приходится. И все за счет тенниса.

© Михаил Лагодинский

Экшн с 1:00

Гордый барцуха vs яжматери

Уже на седьмой минуте россиянин поразил ворота Куртуа на «Сантьяго Бернабеу», а в концовке заменивший Смолова Денис Суарес помог отличиться Санти Мине.

Белая, розовая или желтая, этот эликсир царей и комиссаров отнюдь не для вашей тети - старой девы, иронизирует автор статьи, написанной 74 года назад. По его глубокому убеждению, проверенному на себе, распитие водки - дело веселое и беззаботное. От нее хочется знакомиться и дружить со всеми подряд...

А как у вас обстоят дела с ловкостью рук? Ну не в том смысле, можете ли вы украсть часы или незаметно вытащить бумажник, а в том - умеете ли вы что-нибудь делать руками. Что-нибудь этакое. Я ужас как уважаю рукастых людей, вообще любых. Строгаешь красивые табуретки, чинишь автомобили, жонглируешь булавами с огнём или рисуешь картину - велкам ко мне в список уважаемых личностей! Сам-то я не то чтобы жопорукий - стандартный набор: забить гвоздь-отремонтировать кран-переустановить виндоус - освоен мной на 146 и даже больше процентов, но вот чтобы что-нибудь особенное - это не ко мне.

А Борисыч вот мог. Несмотря на свое интеллигентное происхождение из Питера, рукастый был воин. Хотя, думаю я, что что-то он скрывал про свои корни. Ну разве может у питерского интеллигента на антресолях потеряться на три года ящик сгущёнки? А у Борисыча и такой случай был. А тут - приспичило ему пойти на охоту.

Времена тогда тяжёлые были, и за мясо у нас полагались американские куриные окорочка, и то в основном по праздникам. И водился в экипаже один заядлый охотник - комсомолец по имени Олег. Сам он был из местных, то есть родился и вырос в Западной Лице, оттуда поступил в училище и туда же вернулся служить, а чем ещё вот вы бы занимались в "городе" с населением 10 тыс. человек и одним ДОФом в радиусе ста километров? Не, ну понятно, что водку бы пили, ну а в остальное время? Вот поэтому у нас много было рыбаков, охотников и прочих собирателей золотого корня.

Олег как раз купил себе новый карабин, не то Сайгу, не то Тигра, точно уже не помню, и собирался выходить на полевые его испытания. Ну и Борисыч напросился пойти с ним, помогать там чистить ружьё, подавать боеприпасы и, за это войти в долю на убитую добычу. Конечно, сказал Олег, вдвоём-то веселее животных убивать! Как и любое благое начинание это происходило зимой. Мы стояли на рубке, курили и смотрели на белые клубы тумана, которые стелились по воде залива. Братишка - Гольфстрим, он же, как и подводники, не любил зиму и всячески с нею боролся.

Залив, например, никогда у нас не замерзал, а когда морозы были особенно крепки, он дымился. Доходило до того, что иногда, стоя на рубке, можно было на секунду отключить мозг и представить, что стоишь ты не на атомной подводной лодке, а на огромном дирижабле, который своим чёрным пузом плывёт по белой, плотной шапке облаков и везёт тебя куда-нибудь в место, где все твои мечты наконец-то обретут форму, цвет, вкус и запах. Но это если не смотреть в сторону берега. Гольфстрим, конечно, старался и посылал свою туманную армию и на берег, но всё, что ему удавалось - это на несколько метров от берега делать из плотной снежной шапки ноздреватую пемзу.

- Слушай, - возбуждённо спрашивал Борисыч Олега, - а сколько патронов у нас? Хватит?
- Да штук пять у меня есть, хватит, конечно.
- А чего так мало-то? А вдруг там добычи будет: во!
- Они же денег стоят, Борисыч, хватит нам и пяти, я тебе говорю!
- Не, не, не. Пять - это вообще ни о чём! Штук десять-пятнадцать точно надо брать, чувствую!
- Зачем, Борисыч?
- Да ты ничего не понимаешь своим мозгом замполитским! Вот смотри: пару рябчиков, олень и гусь какой-нибудь! Вот тебе и все патроны! А если ещё олень?
- Здесь не водятся рябчики, Борисыч.
- Хорошо, три оленя!

Олег захихикал:
- Эдик, успокой его!
- Как? Нашёл тут фенозепам себе! Это же Борисыч, его и паровым катком не остановишь!
- Борисыч, ну смотри, - нашёл аргумент Олег, - если мы столько наубиваем всех, то мы это даже как тащить-то будем? Нам же не одну сотню километров шпилить!
- Да, блядь, что за детский сад, Олег! Надо же иметь специальные санки для этого! Как ты вообще таким неподготовленным к процессу подходишь!!! Никакого системного подхода и планирования!
- Да всю жизнь так подхожу! Нет у меня санок - отстань!
Борисыч на секунду задумался.
- Будут у нас санки, Олег. Будут.
- Звери сами в них прыгать будут! - орал он, уже спускаясь в рубочный люк.
- Как на дирижабле, да? - сказал Олег мне и показал в сторону залива.
- Ну. Как раз пять минут назад об этом подумал.

У нас обычно помощником дежурного по кораблю стоял кто-то из старшин команд. Практически все они были у нас старшими мичманами, не одну пятилетку отсидевшими "на железе", и доверием пользовались в достаточном количестве, чтобы поручать им охрану ПЛ с 2 до 6 ночи. Но в исключительных случаях помощниками ставили и офицеров.
- Завтра помощником со мной заступаешь! - довёл до меня Борисыч.
- А что за на?
- Важное дело! Я со старпомом договорился!
Оооооо, думаю я себе, окок, хоть высплюсь от души.
- Но стоять будешь ты все сутки! У меня важное дело! - обломал Борисыч мою сладкую мечту на взлёте.
- Борисыч, да что за на?
- Годковщина, брат, не взыщи уж! Заступили. Сел я, унылый, в центральном посту, и тут началось. Матросы-трюмные потащили на верх... всё. Я с удивлением смотрел, как трое этих муравьишек прут доски, пластик, железо, тряпки, кувалды, зубила, пилы и ещё всякое, по мелочи.

Потом в центральный ввалился упакованный в водолазное бельё, ватник, шапку и перчатки Борисыч.
- Если что, я на пирсе! Служи по уставу, завоюешь честь и славу! Меня не беспокоить!
- А если атомная война?
- Похуй! Сам воюй, взрослый уже! На пирсе Борисыч начал Творить. Он пилил, строгал, забивал, гнул, сверлил, закручивал, подгонял, вставлял, отрезал, наращивал, развальцовывал и даже резал. Потом он смотрел, что у него получилось, спихивал это в залив и начинал заново. Залюбуешься просто, доложу я вам! Огонь, вода и чужая работа: ну вы меня понимаете. - Эдииик, - жалобно пропищал Борисыч в Лиственницу через пару часов, - вынеси чаю-то хоть!

На улице уже начало смеркаться. На пирсах и вдоль приливной черты берега включили прожектора, и плотный белый туман стал ещё загадочнее, мало того что он клубился и как будто жил, он ещё начал блестеть. "Мать моя женщина, красота-то какая!", - подумал я, поднявшись на рубку с горячим чаем в кружке типа "привет губам". Ну точно сейчас приплывём куда-нибудь, если чудовища не сожрут, потому как в таком тумане ну явно они должны водиться!

- Эбля! - заорал Борисыч с пирса.- Чо ты там торчишь как хуй на свадьбе?! Неси чай, пока не остыл!!! Если вы не видели, как выглядят суровые подводники, когда вокруг мороз и влажность, то вы не поймёте того умильного выражения лица, которое было на мне, когда я подавал Борисычу чай.

Так-то он выглядел сурово, я уже писал. Борец, с гориллообразной фигурой, сломанными ушами и отсутствием волос на затылке и боках головы, а ещё у него была фикса железная. Но тут: белый пушистый иней на бровях, в носу и на щетине делал из него такого няшечку (хотя слво такое нам тогда было неизвестно).
- Чо ты лыбишься? Кружки нормальной не было? - спросила меня няшечка.
- Нормальная кружка! Должен же я тебе отомстить как-то!
- Плюнул туда ещё, небось?
- А как же!
- Ну. Как тебе? Борисыч спрашивал про санки, модель номер четыре которых стояла у его ног.

Санки были, конечно, что надо санки! Не то, что олень, я и сам бы лёг на них умирать! К загнутым носам широких алюминиевых полозьев крепилась хитрая система ремней и стяжек на грудь и плечи, само тело санок крепилось на полозья металлическими стоечками и было собрано из плотно подогнанных досок и обшито пластиком (чтоб кровь легче отмывать, сказал Борисыч), а ещё имело низенький бортик с системой крепления туши.

- Да ты опасен, чорт! - только и смог я выдавить из себя. - Я теперь опасаюсь, что живу с тобой в соседнем подъезде! А чо они такого размера-то? Слона завалить планируешь?
- А какого размера олени?
- Ну вот такого, - развёл я руки в стороны.
- Не, ты чё! Они же здоровые, как лоси!
- Борисыч! Это лоси здоровые ,как лоси! А олени, они размером с оленей!
- Ты ничего не понимаешь! Двух положим или трёх влёгкую! Тебе тоже, может, кусок оленятины подгоню, если будешь себя хорошо вести и слушаться старших!
- Всегда же так делаю!
- Ну тогда считай, что мясо в кармане у тебя! Ушли они на охоту на три дня и вернулись с тем же количеством патронов, что и уходили. - Блядь, одного паука встретили за все эти тыщщу километров!!! - горевал потом Борисыч. - Похихикал он с нас, стрельнул сигаретку и убежал!

- Он-то вас и сдал оленям, бля буду! - резюмировал Антоныч. - Надо было валить! Хоть бы санки зря не таскали с собой!
- Ай ну вас! - отмахивался Борисыч, - вам лишь бы поржать! Но зато Олег сказал, что Борисыч вёл себя на охоте достойно: не ныл, не просился домой и не пил сверх нормы. Не то что старпом по БУ, который через пару-тройку сотен километров сел на снег и попросил "Олег, пожалуйста, только давай не будем никого убивать!".

А на санках потом матросы с сопок катались и Борисыча благодарили: хоть какое-то развлечение в короткую воcьмимесячную зиму без солнца, женщин и перспектив. Ну, конечно, самые достойные из них, которым саночки выдавались в качестве поощрения за какой-нибудь локальный повод. И не иначе.


© i_legal_alien

"Работу доделал другой нападающий."

Ты мошну свою побрей,
Может раз хоть в веки кои.
Знал бы ты, протоиерей,
Сколько содержание стоит.
Двух прекрасных женских ножек.
Ну, а пилинги, укладка?
Каждый день уход за кожей,
Что всё было, нежно, гладко
Плюс: подарки, цацки, шмотки
И отели у морей!
Ебнул бы ты лучше водки,
Чем пиздеть, протоиерей.
Знайте, тот кто прибывает
В доброте, не без затей.
Жён бесплатных не бывает,
Это не ебать детей.

тут

Nissan GT-R Nismo — это «заряженная» версия и без того невероятно быстрого Nissan GT-R. 20-дюймовые литые колёса, 3,8-литровый двигатель V6 VR38DETT на 600 лошадиных сил с турбинами от гоночного GT-R GT3, [...]

За ошибки прошу не пинать. Написано лично мной, пруфов не будет. Действо происходит вчера в Москве. Прошу прощения за много букв. Не знаю почему у меня так получается, ведь я мог намного меньше написать и более кратко. Но что-то Остапа понесло, я не писарь, я даже не читарь.

Будет два действия и несколько фото.

Знакомлюсь давеча с нимфой на одном из сайтов знакомств. На каком именно не играет роли, ибо такая ситуация может возникнуть с любым сайтом.
Дева мила, обаятельна, не дурна собой и якобы даже умеет сносно готовить. Небольшая переписка, предложение свидания и она соглашается. Окрыленный лУбовью я надеваю чистое бельё и ищу недырявые носки (кто ж знал, что остались только штопанные).

В день Г, т.е. в день назначенного свидания уточняю адрес куда направиться и где встретить сию нимфу, на что получаю ответ – на Каширке (точный адрес мне назвали Каширское шоссе, д.9, к.1).

Приезжаю в назначенный час к дому моей суженной, звоню ей по чуду китайской инженерной мысли и сообщаю – любимая, я пришел. Объясняю где я нахожусь и замечаю, что дама моего сердца плохо ориентируется в своем дворе и не может понять где я нахожусь, хотя объяснил я очень точно, т.к. топографическим кретинизмом я не страдаю, а только наслаждаюсь.
Я подумал, что дева в целях конспирации назвала какой-нибудь соседний дом или квартал, дабы в целях безопасности потом не оборачиваться на улице, но осадочек то остался.

На предложения совершить променад мое ненаглядное чудо спросила: «А что такое променад?». Я объяснил. На что она предложила пройти в нумера харчевню, что неподалеку, дескать, она недавно открылась и ей хочется отведать изысканных блюд из под крана в том заведении, на что я недолго мыча согласился.

"Магическая серия - Любовники, Смерть, Звезда, Луна, Земля" - под таким названием Дэвид Боуи объединил пять созданных в 1975 году шелкографий, которые выставлены сейчас в одной из лондонских галерей

А ты уверен, что я не проеду? :)

"Невероятно круто."

Каждый раз, читая темы типа "а кому в СССР жилось хорошо (плохо)", испытываю лютый когнитивный диссонанс.
Ведь как так-то? Были и партаппаратчики, и теневая экономика, и (простихоспади) очереди на "Жигули"! (Представляешь, такой маленький, а уже "Жигули"- так Колю Герасимова соблазняли космические пираты).
НО, вашу ж мать, в СССР не было зарплаты, на которую нельзя было бы прожить.
Я сейчас не буду распространяться про очереди- они были, да, но Главная Очередь всё равно стояла к Владимиру Ильичу.
Главное- у людей была уверенность в том, что завтра его зарплата не превратится в ТЫКВУ! Что не придумают ещё какой-нибудь лютодебильный закон, который откусит ещё немного от твоего и так не слишком жирного семейного бюджета.

Ой, бля, за границу нельзя было поехать! Дык я и сейчас не могу-денег нет. А при советской власти мы с мамой объехали полстраны от Риги до Самарканда. Хочу вот свозить детей в Суздаль и Владимир- на поездку выходного дня, по моим прикидкам, уйдёт месячная зарплата...

Был у меня знакомый, сын какого-то партийца из обкома. Бывал я в их доме. Что я могу сказать. Ну да, квартирка попросторней, но не сильно. Мебель, в принципе, обычная. Ну, магнитофон японский, видео- как без этого. дед этот, партиец, насколько я знаю, до сих пор в той квартире живёт. А сынулька сторчался в 90х...

В 1986 году мама купила телевизор. Цветной. За 720 рублей( на минуточку, это зарплата, если не ошибаюсь, месяца за 4). В кредит. На год. И знаете, какая была переплата? 1, сцуко, процент. 7 рублей 20 копеек. За год.

Про пожрать. Да, с колбасой был напряг. Ну вот не было в магазине колбасы. Той, что по 2.20. И много чего ещё не было, а если вдруг и появлялось- (называлось это явление "Выбросили"), то за этим выстраивалась очередь на полквартала и "больше двух в одни руки не давать!" Но, если уж ты жить не можешь без колбасы, был "Коопторг", рынок и всё это вот. Да, там дороже- кило сервелата стоило 10 рублей! То есть палка грамм на 400 стоила сколько? Правильно, ровно 4 рубля. Дорого?
Ещё, конечно же, была Москва! В Москве, почему-то, было всё! Каждый командировочный вёз из столицы баулы с ништяками. Кто помнит загадку? "Длинное, зелёное и пахнет колбасой?"

Машины...Это да. Машин было мало. Если у тебя была машина, то так и говорили- у него МАШИНА есть. Вот так вот, с придыханием.А уж если "Жигули" или (сцуко, ваще пиздец!)"Волга", то, считай, жизнь прожита не зря.
Но,как по мне, мало машин- это хорошо. С моей точки зрения. Ведь лютый трэш на дорогах. Хоть и есть у нас в семье старенькая "Калина", я за руль сажусь в самом крайнем случае. Обычно жена рулит (ваще бесстрашная).

Да, собственно, что я всё о меркантильном? Просто душевней как-то всё было. Ну вот просто.Едешь ты на велике (пацан лет 12) и хлоп- прокалываешь шину. И куда ты идёшь? Я обычно шёл к ближайшим гаражам. А там МУЖИКИ. Настоящие. Так они не только прокол заклеить помогут, а вообще вел переберут до винтика, станет лучше нового. И мужикам это просто в кайф, и ты чему- нибудь научишься, гаечные ключи по номерам различать, например. Ну или хотя бы материться...

Шел вчера с работы, встретил бабку- соседку. Здрасти- здрасти, как ваше здоровье- чисто вежливость проявил. И началось...
-Работаешь?
-Да.
-Платят?
-Регулярно.
-А сколько? (Да твоё какое дело, кошёлка старая, сколько мне платят?!)
-Зарплата хорошая, только маленькая.
-Нет, ну сколько? Тыщ 20 выходит? (Нет, ну твою-то мать, других тем для разговора нет, что ли?)
-На чай с баранками хватает. Всего доброго.
Пришел домой, отдыхаю, пиво пью, смотрю кино. Жена с детьми умотала в гости к сестре. Хорошо...
Звонок в дверь. Открываю- та же соседка:- Михална из 70й квартиры померла, вот собираем на похороны.
(Да чтож такое с тобой ,бабка? Ты мне это полчаса назад во дворе сказать не могла?Надо было ко мне на 5 этаж ползти для этого?)
-Ну на денежку, земля ей пухом...

Когда мы заселялись в этот дом, жильцы были примерно одного возраста- 25-35 лет.Семьи с детьми в основном. Ходили друг к другу в гости, дружили семьями, играли вечерами в волейбол и домино под старой липой. Зимой всем двором, и взрослые, и дети заливали каток.
В основном, обычные рабочие и ИТР с окрестных заводов и фабрик, которых в городе было немало. Теперь там торговые центры...

К чему я вот это вот всё? Не было в СССР молочных рек с кисельными берегами, рая земного. Но и лютого пиздеца тоже не было. Люди просто ЖИЛИ. Жили, не думая о завтрашнем дне, или наоборот, думая, но не боясь этого самого "завтрашнего дня".

Разговаривают две подруги:
- Соня, а сколько ты сейчас весишь?
- Та я не знаю! У меня нет весов, чтобы и не расстраиваться нафиг!
- Ой, Соня, таки к сорока годам у тебя дома и зеркала не будет...

Каска штука нужная в авто, особенно в городе

Купив несколько лет назад большой черный жып, от японского гиганта на букву Т, я мягко говоря удивился. Размером чуть меньше КАМАЗа по размерам и цене, а спать в нем не возможно. Передние спинки опускаются горизонтально, задние нет. Спать в принципе можно полусидя, полулежа, но только в каких-то экстремальных случаях. Задние сиденья складываются вперед, увеличивая багажник, но при росте 178 см. приходиться лежать поджав ноги, да плюс еще жена. )) В общем - печалька.

При выезде на природу ночевали в палатке. Мне в принципе – всё равно, а вот жена ворчала постоянно. «Жарко, душно, холодно, вдруг собаки/волки/медведи нападут ночью, утром корова/лось/слон наступит на нас и т. д.». Тем более, в предыдущей машине, салон в легкую превращался в кровать. И за пять лет палатку не ставил ни разу. В общем, проблему нужно было решать.

Изучил этот вопрос в интернетах. Народ мастрячил спальники из чего угодно. Железо, дерево, но принцип всегда один. Вот такой примерно.

Будет 6 картинок и буквы.

Люди о «Макдоналдсе» знают, кажется, всё, но Buzzfeed выяснил, что им это только кажется. Как уложить коробку с соусом в крышку от «макфлури», чтобы он не заляпал ваши брюки? Как получить максимум калорий за минимум денег? Все эти тайны, а вернее, десять самых сокровенных из них — вдруг откроются вам.

«Их вольный стих правдив как Троцкий» с серьёзным обсуждением.

В 90-е мы были молоды, и по этому веселы и позитивны, невзирая на закрывающиеся заводы, задержку зарплаты на 8-9 месяцев, дороговизну, какое то безумное пьянство и наркоманию вокруг. «Комки», ларьки, тёрки, малиновые пиджаки, «Рояль», «Аморетто» безнадёгу ... всё рядом.

10 фото оцифрованы со слайдов

...а индийцы еще и поют со слонами

«Украинцы в Китае».

По опросам журнала "Пульс"

Я бы в категории "Поп" Кар-Мен на первое место поставил. Ну, для 91-го года. "Технология" у нас бы была на месте на пятом.
Второе место однозначно в нашем военном училище была группа "Комиссар", ну вы помните.
Третье "Сталкер" с Андреем Державиным.
Теперь, спустя годы, Дима Маликов для меня однозначно первый для 91-го года.

Теперь про рок.

Здорово, пацаны! Мы приветствуем вас!
Сейчас споем мы хард-панк-жлоб-рок-джаз.
Мы все тренировались полтора часа,
Но этого нам хватит за все глаза,
Пред вами - ВИА "Сектор газа"!
ВИА "Сектор газа"!

Это наше всё в те годы и на всю жизнь! Тут я с журналом "Пульс" согласен на все 100.
ДДТ на втором и Алиса на третьем.
А вот про Аквариум в 91-м я бы промолчал, Этот поезд в огне только если, и то я не помню, тот ли год.

Ну и про седьмое место, где рядом с ДДТ находится ГО. ГО я принял не сразу. Но когда принял, то так принял! Теперь ГрОб навсегда в моём сердце.

Такой вот хит-парад от Ломыча.

Ну и первое место всех времён и народов:

Индийский бегун Сриниваса Гауда во время традиционной гонки с буйволами "Камбала" пробежал 142 м за 13,62 секунды. Стометровый отрезок спринтер миновал за 9,55 секунды, превзойдя тем самым рекорд, который установил ямаец Усэйн Болт (9,58) на чемпионате мира в 2009 году.

А Пеннивайза — в сказку «Морозко».

Жизнь боль ???? не сочтите за текст кочета, но хочу поделиться.

Первый брак по залету, но ребёнка люблю, сыну в этом году будет 16 лет. Живёт традиционно с мамой, которая внезапно утром срулила с ним в город за тысячу километров от меня(были молоды, оба виноваты считаю - и она изменила и я был тиран и нищеброд). Видимся на летних/зимних каникулах-расстояние...

Второй брак осознан (рукалицо!) но у неё двое детей - старший сын живёт с отцом и дочка 1год не знает его совсем(я её и она меня обожаем друг друга в правильном смысле слова, она идеальный ребёнок, (отличница, староста, танцы, актёрское мастерство-везде хорошие результаты).

Работал директором в провинции с маленькой зп, пригласили в Москву, должность ниже, но зп в 3 раза выше. Переехали всей семьёй (её сын 20и лет переехал к нам, отучился и в поиске работы последние полгода (исходные данные(субъективные) с желанием и мозгами, но с ленью и неопытностью). 2,5 года в Москве - живём хорошо.

Поссорился на работе с собственником, увольняюсь и получаю предложение вернуться в свой город с московской зп. Конечно соглашаюсь. В этот же день( звезды сошлись или звать кота с лампой, решать Вам) звонит сын от первого брака и говорит, что хочет жить со мной, т. К. Достигнув 14 лет, принимает решения теперь сам.

Конечно я рад и говорю, что супер и в родном городе будем и денег сейчас норм, и на институт и на жизнь хватит.

Жена же узнав этот расклад, говорит что пока останется в Москве, т. К. с моим сыном видится 2 раза в год(выше написал про каникулы) и его не знает и не сможет жить с посторонним парнем в одной квартире!

Итого :послал её далеко, сказав что у меня есть только сын и дочь. Бухаю...

Все чувства тесно связаны с мозгом. Вопреки легендам, любовь тоже рождается именно там, а не в сердце. Почему мы чувствуем напряжение в животе и дрожь в голосе, плохо спим и даже глупеем, когда влюбляемся? Почему не замечаем недостатков избранника — до поры до времени? Yle подробно описывает физиологию любви.

Сторонникам ЗОЖ читать не рекомендуется.

Это какое-то наваждение, товарищи дорогие или какая-то другая неведомая хуйня. Сейчас выхожу из машины, весь увешанный всяким говном из Пятерочек и Диксей. В пяти метрах - выход из клуба. Ну, всё как у людей: у крыльца плачет пьяная баба, мужик ейный или не очень, стало быть, её успокаивает. Рядом малолетки с голым торсом устанавливают очередные рекорды.

Ну и появляется Он. Повелитель всего на свете, гроза для плохих и родственник хороших. Походка уже не очень уверенная, однако элегантность в манерах ещё может подкупить. "Братишка, а ты куришь?"
А я курю. И что я ему ответил? Правильно, что не курю. А почему? А потому, что во-первых у меня руки заняты и поэтому нахожу скучным кидать пакеты на землю и ломиться за своими сигаретами, чтобы угостить случайного братишку. А во-вторых, я сука блять падла нахуй не понимаю простой как гвоздь двухсотка вещи. Если ты весь из себя такой пацанчик и ходишь по кабакам, бабки на бухло тратишь и может быть даже на телочек, то какого блять хуя у тебя нету 150р на сигареты?
Кончились? В кабаке не продают? В 20 метрах от кабака - круглосуточный магазин.

Несколько дней назад. Выхожу из магазина, раскрываю только что купленную пачку. Тут же двое ко мне:
- у вас есть сигаретка?
- нету!
Глаза у них выразили недопонимание, а мне абсолютно похуй. Есть у меня товарищ. Когда у него с деньгами швах, он потрошит бычки из пепельницы, я ни разу не видел, чтобы он клянчил что-то на улице.

Ну просто вот так. Всем мира, спасибо, пожалуйста, с Новым Годом.

Закончил сегодня у клиента настройку WiFi сети на UniFI. Сдаю все системному администратору. Показываю, как работает, поясняю принцип работы контроллера, короче готовлюсь к подписанию акта принятых работ. И тут он выдает. А че у вас ковераге такой маленький. Я слегка припух, лет 20 уже в ИТ а о таком слышу первый раз, ну думаю мало ли что он там имеет ввиду. Поясняю дальше, а он не успокаивается. Мне говорили, что ковераге будет больше. А тут у вас маленький ковераге. Млять, я думал я с дуба епнулся, ну не знаю я у вайфаев такой единицы. Ну, знаю мощность сигнала, децибелы там всякие. Но вот такой единицы как ковераге не знаю. Так вот оказалось это дитя современного мира, посмотрела на скрины? и увидело там красивое для него слово coverage, что в переводе покрытие. И имеет в виду на карте рисунок зоны покрытия. Прошлось пояснять, что зона покрытия это зона, на которой сигнал будет держать 100 процентов. Но это не означает, что если вы сделали шаг за зону, то вафля сразу умрет. Зато я теперь знаю новую единицу измерения, 1 ковераге.