В понедельник был опублиткован стал доклад «Поворот к природе: новая экологическая политика России в условиях «зеленой» трансформации мировой экономики и политики», подготовленный на факультете мировой политики и экономики Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ), а точнее – группой экспертов во главе с профессором Сергеем Карагановым.
Как следует из доклада, по итогам нескольких волн COVID-19 в мире возник новый тренд, – «зеленые идеи» становятся все более популярными среди политиков, хотя многим казалось, что сейчас не до защиты окружающей среды. Многие правительства делают выбор в пользу экономического роста, однако вопросы экологии при этом отнюдь не отходят на второй план. Элиты ведущих стран мира пришли к выводу – «деградация среды обитания человека будет и далее рождать разного рода эпидемии, а также усиливать другие транснациональные угрозы». При этом провозглашенный в начале пандемии императив ценности человеческой жизни идеально совпал с постулатами «зеленой идеологии», подстегнув ее популярность, – «что сейчас можно наблюдать в Европе и США», отмечают аналитики.
На Западе и раньше рассматривали «зеленую повестку» как метод для рывка – и для технологической модернизации, и для смены самой структуры экономики. Тем самым Запад собирался резко повысить собственную конкурентоспособность на фоне конкурентов, наступавших ему на пятки. Но теперь передовые страны, – за исключением разве что Индии, – прямо выбрали «зеленую экономику» в качестве инструмента антикризисной политики.
В мире происходит «поворот к природе», отмечают авторы доклада, и в доказательство приводят декларации руководства Китая – того самого Китая, промышленного сверхгиганта, чья экономика в последние десятилетия ставила во главу угла только извлечение прибыли, без учета ущерба окружающей среде.
«Заявления о стремлении к углеродной нейтральности стали признаком хорошего тона, и Китай тоже выступил в таком духе»,
– сказал газете ВЗГЛЯД соавтор доклада, замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ Дмитрий Суслов. Пекин присоединился к Парижскому соглашению по климату, он пытается позиционировать себя в качестве одного из лидеров борьбы против климатических изменений, указал собеседник. И дело не ограничится декларациями, уверен Суслов. По его прогнозам, в Поднебесной, конечно, вряд ли придут к 2060 году к полной углеродной нейтральности, то есть к сокращению до нуля выбросов углекислого газа, хотя там дают такие обещания, но все же в 2030-е годы китайцы серьезно сократят выбросы CO2 в атмосферу.
«Пекин будет пытаться сокращать выбросы, отказываясь в первую очередь от угля, переходя на менее вредные источники энергии», – полагает Суслов. Среди этих менее вредных источников, к слову, – природный газ, один из основных видов экспорта России в Поднебесную.
Что касается западной Европы, то здесь эко-консенсус уже незыблем, отмечают авторы доклада. «Зеленая экономика наносит ущерб краткосрочной традиционной энергетике и экономике, но она же является новой базой роста, которая приносит прибыль. Конечно, какие-то отрасли могут страдать, но в целом появляется новый сектор экономики, который будет расти и со временем приносить прибыль», – предрекает Суслов.
«Зеленая» палка в колеса конкурентам
Заодно экологические требования становятся инструментом дискриминации конкурентов, отмечается в докладе. Так, администрация Джо Байдена, поднявшая на щит «зеленую идею», уже обвинила главного соперника США – Китай – в недостаточном внимании к этой проблеме. Экологию как инструмент сдерживания конкурентов активнейшим образом использует и Евросоюз, отметил Суслов. «В условиях ужесточения экологических стандартов внутри Европейского союза последний хочет подтянуть конкурентоспособность своих производителей, обкладывая ввозными пошлинами производителей других стран – ведь те не дотягивают до евростандартов», – пояснил аналитик.
По совпадению, в пятницу, в канун публикации доклада, Минэнерго России объявило о риске удорожания нашего экспорта нефти в Европу из-за экологического углеродного налога, который намерены ввести в Евросоюзе. Этот риск упоминается в генеральной схеме развития нефтяной отрасли России до 2035 года, подготовленной в ведомстве, сообщил ТАСС. Судя по документу, жесткие «зеленые» требования ЕС могут быть введены уже в 2023 году. «Существует также риск, что углеродное регулирование импорта жидких углеводородов может быть введено до 2035 года и в других странах мира», – предупреждают в Минэнерго. Все это может снизить конкурентоспособность нашей страны – по крайней мере, на европейском рынке.
Как писала еще в августе газета ВЗГЛЯД, углеродный налог стал частью проекта «Зеленая сделка» (Green Deal), запущенного Еврокомиссией в декабре 2019 года. Его задача – перевести жизнь в ЕС на более экологичные рельсы, конечная цель – к 2050 году перейти к экономике с нулевыми углеродными выбросами.
Как предупреждают в группе профессора Караганова, в нашей стране пока недостаточно осознают угрозу, которую несут подобные решения Запада, а главное – у нас не осознают тот факт, что «зеленая повестка» может быть не только угрозой, но и источником выгоды. «Начиная с 1990-х годов, экологическая политика воспринимается в России как бремя, а порой и как угроза для экономического развития. Наиболее очевидно это прописано в Стратегии экономической безопасности Российской Федерации (от 2017 года), где развитие «зеленых технологий» причислено к основным вызовам и угрозам экономической безопасности страны», – отмечается в докладе ВШЭ.
«Стало понятно, что определенные пробелы в реализации политики в экологической сфере, занимающей все более важное место в международной повестке дня, ставит нас в невыгодное положение, не дает воспользоваться рядом конкурентных преимуществ», – посетовал Караганов.
По мнению авторов доклада, Москва может наверстать упущенное, заявив о себе как одном из глобальных лидеров борьбы за «зеленую идею», как это уже сделал Пекин. России надо позиционировать себя как одного из лидеров совместных усилий по сохранению природы планеты, как «экологическую, чистую» державу», – в дополнение к другим привлекательным ролям, которые страна играет в мире: поставщик международной безопасности, гарант стратегической стабильности, защитник суверенитета и самостоятельности, указывают авторы доклада.
Используя такие площадки, как БРИКС (группа стран Бразилия – Россия – Индия – Китай – ЮАР) и Шанхайская организация сотрудничества, Москва могла бы выдвинуть программу из трех тезисов, отметил Суслов. «Первое. Выброс СО2 считает проблемой Запад, но его не считают таким ни Индия, ни страны Африки. Значит, глобальная повестка в области защиты природы в мире должна быть гораздо шире, чем просто борьба за сохранение климата. Кстати, будет здорово, если позднее Россия такую повестку и предложит», – указал Суслов.
Во-вторых, надо прекратить использовать меры по борьбе с изменением климата как инструмент конкурентной политики, что предлагает Запад. Не надо вводить примитивные заградительные меры для стран с «грязными» технологиями, надо «продумывать механизмы, которые стимулировали бы сокращение выбросов в России, Китае, Индии, и в развивающихся странах Азии и Африки», пояснил Суслов.
«Третье. Европейский «зеленый курс» перекладывает всю вину на производителей. Он исходит из правила: кто производит грязную продукцию, тот и должен платить за нее. Но потребляется эта продукция, прежде всего, самими европейцами и другими развитыми странам. На нее там есть спрос, – указал эксперт ВШЭ. – Кстати, именно богатые страны перенесли в свое время значительную долю своих грязных производств в развивающиеся страны, которые теперь же сами и обвиняют в ухудшении климата». Нужен справедливый принцип: платят и потребители, и производители, подчеркнул Суслов.
Авторы доклада ВШЭ делают оговорку, призывая не преувеличивать масштаб проблем с окружающей средой внутри России, которая остается экологически сравнительно благополучной страной. «По некоторым показателям Россия относится к числу лидеров среди ведущих стран, «например, площадь лесных массивов или структура баланса производства электроэнергии», отмечается в докладе. Но нельзя закрывать глаза на то, что в ряде регионов экологические проблемы достигли критического уровня. Загрязнен воздух в ряде городов Урала и Сибири, каждый год обновляются печальные рекорды по размаху лесных пожаров в Сибири. Еще одним мрачным примером стала экологическая катастрофа в Норильске в мае прошлого года. Нельзя предлагать миру альтернативную «зеленую повестку», не решив острейшие экологические проблемы внутри страны, указывают эксперты.
Доклад подготовлен под эгидой МИДа и при поддержке комитета Госдумы по международным делам, а также при участии фонда «Росконгресс», Совета по внешней и оборонной политике и журнала «Россия в глобальной политике».
Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД
Теги: внешняя политика России , энергетика , Россия и Запад , экология , мировая экономика , природа
Кто знаком со статистикой популярности тех или иных новостей в Рунете, тот знает, что политической жизнью в Казахстане россияне интересуются мало, и вести о житье-бытье трех жузов со столицей в Нур-Султане доходят до них медленно.
Вот и сейчас так: блоги взбаламутило новостями, мягко говоря, устаревшими, но прозвучали они так, как будто грянул гром (что для русского мужика является позывом к известно каким действиям).
Новость первая - все школы Казахстана переводят на казахский язык обучения в ближайшие два-три года. Новость вторая - северные области страны будут заселять казахами, чтобы размыть русское большинство на тех землях, которые националисты внутри РФ обычно называют Южной Сибирью.
Начнем со второй, хотя это и не новость вовсе: такую политику в Казахстане проводят уже давно, а особенно активно - после 2014 года, то есть после начала войны в Донбассе.
«Даже одной из причин переноса столицы из Алматы в Астану было намерение сгладить этнические диспропорции, поскольку в ряде северных областей количество русских превышало количество казахов, – рассказал казахстанский политолог Талгат Мамырайымов газете ВЗГЛЯД. И добавил:
«Северные казахи обросли разными связями с россиянами, их ментальность стала близка русским, поэтому принимаются такие инициативы».
Кому-то в России эти инициативы могут резко не понравиться, но возразить тут что-либо сложно, а на официальном уровне вообще нечего. Переселению и смешению этносов в самой РФ никто не препятствует, а если и были здесь особо рьяные противники подобного, их уже осудили за разжигание межнациональной розни.
А в том случае, если подобный негатив обращен в сторону соседа (суверенного государства и, на минуточку, самого близкого и последовательного союзника РФ, потому что назвать таковым Белоруссию Александра Лукашенко не поворачивается язык), он не только не поменяет своих планов, но и станет использовать этот негатив как доказательство того, что Россия «на самом деле» претендует на отъем у Казахстана русскоязычного севера.
Именно этим казахские националисты запугивают паству, призывая переселять южных казахов в район Петропавловска. Именно на их мельницу упадет такая вода.
На этом обсуждение новости (которая, напомним, не новость) можно заканчивать и сразу переходить к другой - к той, которую правильнее назвать фейком.
Закрытие русскоязычных школ в Казахстане в перспективе нескольких лет - это то, что должно быть подобно разрыву бомбы. Их в республике много: в 16,6% преподают только на русском языке, еще в 29,4% на двух языках сразу. При таких пропорциях на столь радикальный шаг пока отважилась только Украина (этот процесс идет там с болью, но население продолжает жевать кактус) и вдохновленная ее примером Латвия. Даже Эстония воздерживается, хотя там очень много желающих ликвидировать образование на восьмом по распространенности языке в мире (и втором в интернете) в пользу эстонского, на котором говорит чуть больше миллиона человек.
А тут - союзный Казахстан, где русский язык имеет официальный статус. Если это не гром, то что же такое гром?
Как уже было сказано, это фейк. Опровергнутый, кстати говоря, службой, созданной в Казахстане специально для того, чтобы опровергать фейки: «Планов на полный переход всех школ страны исключительно на казахский язык обучения нет».
Ложечки нашлись быстро - фейк вырос из интервью министра образования и науки Казахстана Асхата Аймагамбетова, которое тот дал еще в начале марта:
«Для нас это одна из первостепенных задач - сделать так, чтобы обучение на государственном языке было доминирующим. И в этом нет ничего крамольного. В этом не должно быть никаких дискуссий, потому что это государственный язык, и очевидно, что на государственном языке должны обучаться граждане нашей страны».
При желании в этом можно увидеть атаку на «великий и могучий», но смотреть на заявление нужно в контексте, а контекст прямо связан с переселением казахов в район Петропавловска.
Нужно понимать, что русский в Казахстане - это не язык одних лишь русских, а эксперт Мамырайымов, говоря о ментальной близости к нам северных казахов, абсолютно прав. В Северо-Казахстанской области легко встретить этнических казахов, которые в быту говорят исключительно на русском.
Немало и тех, кто специально отдает детей в русские школы, считая, что качество образования там выше. Даже если на практике это не всегда так (школы бывают разные), русский - это все равно язык науки и книгопечатанья, высокооплачиваемых специалистов (например, медиков) и интернета.
Тейк министра Аймагамбетова был о том, чтобы граждане Казахстана отдавали детей в школы с государственным языком обучения как доказавшие свою конкурентоспособность на госэкзаменах (то, что у нас называется ЕГЭ, у казахов ЕНТ - единое национальное тестирование). При этом он подчеркнул, что людей нужно не заставлять, а мотивировать качеством казахского образования.
Получается, конфликт исчерпан, поскольку конфликта и не было? Хотелось бы так думать. Но на Украине тоже издалека начали - а потом известно, к чему пришли.
Общего у этих постсоветских стран больше, чем кажется. В Казахстане есть свои националисты и свои русофобы. Есть дискурсы о том, что тоталитарная Россия годами эксплуатировала казахский народ. Есть западные фонды, продвигающие идеи «демократии на национальной основе». Есть оппозиционная партия «Ак жол», призывающая признать голод в СССР 1930-х годов целенаправленным геноцидом казахского народа.
Если так пойдет и дальше, скоро выяснится, что голод 1930-х годов был геноцидом всех советских народов, кроме русского, потому что не могли же русские сами себя геноцидить (то, что Сталин - грузин, в таком контексте вспоминать не принято даже в России).
Нур-Султан - наш союзник, но было бы ошибкой считается, что так будет всегда. И на Западе, и на Востоке (например, в Турции и в самом Казахстане) немало тех, кто хотел бы изменить эту ситуацию - и это весьма влиятельные люди.
Те элиты, которые сопротивлялись развалу СССР (Казахстан вышел из него последним) и выступили инициаторами интеграционных объединений с Россией, постепенно отходят на второй план (в первую очередь - бывший президент Нурсултан Назарбаев, по-прежнему возглавляющий партию власти «Нур Отан»). На смену им идут более молодые политики и управленцы - с другим образованием, другими приоритетами, другими воззрениями на жизнь. На этом фоне очень важно прислушиваться к «тревожным звоночкам», раздающимся в республике.
Такие «звоночки» есть. Тейк министра - из их числа. Как и то, что партия «Ак жол», еще 14 лет назад со свистом пролетавшая мимо парламента, на выборах 2021 года получила почти 11% голосов.
Мысль о том, что через десять или пятнадцать лет (и неважно, после чего - политического банкротства старых элит, особенно щедрых посылов США или внезапно возникшего конфликта с Москвой), мы можем обнаружить у своего «мягкого подбрюшья» агрессивно-националистическое государство, стоит держать в голове, несмотря на всю нынешнюю дружбу. Предпосылки к тому есть.
В широкомасштабный конфликт с Украиной прежде тоже мало кто верил. А новости из Казахстана, как уже отмечалось выше, доходят до нас медленно.
Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД
Теги: Казахстан , русский язык
